– Какое похищение? – Макогон оттолкнулся от девушки.
А вот Павел не смог оторваться от нее. Взглядом. От ее красоты захватило дух. Если очарование может быть сильным, как атомный взрыв, то сейчас он оказался в самом его эпицентре. Роскошные волосы, невероятные глаза, завораживающее совершенство в каждой черте лица.
– Или просто незаконное лишение свободы?
– Лишение свободы, – кивнула девушка.
Она смотрела на Павла завороженно, воспринимала его как чудо – во спасение. А может быть, он даже нравился ей как мужчина. Хотелось бы на это надеяться.
– Гражданин Макогон? – спросил Павел, вынимая из кармана наручники.
– Что «гражданин Макогон»?.. – попятился от него директор.
– Я пойду, – сказала девушка.
Ее голос прозвучал так нежно, что на какой-то миг у Павла онемели кончики пальцев. И когда она повернулась к нему, он просто не посмел преградить ей путь. И вышел из кабинета вслед за ней.
Девушка открыла платяной шкаф, сняла с вешалки пальто с пожелтевшим от времени меховым воротником, только тогда Павел понял, что нужно делать. Но за пальто он схватился с таким рвением, что девушка испуганно отскочила назад.
– Извините… – растерянно пробормотал он. – Я поухаживать.
– А вы из милиции?
– «Ты» из милиции… То есть я из милиции… Можно на «ты», – кивнул он.
Девушка улыбнулась, признав его не особо буйным и вовсе не опасным.
– Капитан милиции Черкасов.
– Я слышала.
– Павел.
– Зоя, – снова улыбнулась девушка.
На этот раз она оценила его незатейливую хитрость. И позволила ему поухаживать за собой. Повернулась спиной, и он подал ей пальто.
– А вы здесь работаете?
– Нет, всего лишь устраивалась. – Она кивнула на пустующее место за столом секретаря.
– А этот хам распускал руки?
Павел и забыл уже, зачем он здесь. Его душило неизъяснимое чувство нежности. Объяснить природу этого явления он, конечно, мог, но никогда и близко не испытывал ничего подобного.
– Хам, – согласилась Зоя.
– За хамство нужно наказывать!
Павел похлопал себя по карманам – в поисках наручников. Очарованный Зоей, он и не помнил, как выходил из кабинета и что при этом делал. Но Макогона точно не заламывал и наручники на него не надевал.
– Не надо!
Зоя смотрела на него озадаченно, с одной стороны, она соглашалась с ним, с другой, ее пугала причастность к этой истории. Вдруг Макогон обвинит ее в своих бедах, а у него возможности, связи – в приложение к скотскому нраву.
– А если повторится?
– Не повторится, – вздохнула Зоя.
Павел с сочувствием глянул на девушку. На одних мужчин ее красота действовала как вдохновение на поэта, а на других – как красная тряпка на быка. И у одних крышу срывало, и у других, но по-разному. И сколько еще таких будет – тронутых ее красотой мужиков. Но сочувствовал Павел не только ей, но и себе. Хорошо, если Зоя возьмет его к себе в рыцари, тогда он сделает все, чтобы ни один волосок не упал с ее с головы. А если не возьмет, если прогонит?
– Я больше сюда ни ногой, – качнула она головой.
– Сволочья везде хватает, – сказал Павел.
– Я пойду, – одними губами улыбнулась Зоя.
А взгляд остался грустным и даже потерянным.
– Я вас провожу, – вызвался он.
Зоя задумалась. Ничего страшного не произошло, Макогон за ней не гнался, бояться нечего. А одной ей спокойней и уютней, чем с непонятным ухажером.
Павел увлекся Зоей не на шутку, он совершено забыл, зачем он здесь, но Макогон сам напомнил об этом. Он вышел из кабинета шумно, напористо. И резко остановился, врезавшись взглядом в Павла.
– Вы здесь?
– Гражданин Макогон? – жестко спросил Павел.
– Допустим, – растерянно кивнул мужчина.
– Плохо вы себя ведете, гражданин Макогон.
– Ничего не было, – опустив голову, тихо сказала Зоя.
– Вот, ничего не было!
– Ничего не было?
Макогон мог произвести впечатление своей внешней фактурой: рослый, крупный, Павел был ниже как минимум на полголовы и по ширине уступал. Но при этом он с легкостью сдвинул с места эту тушу, ударив руками по плечам. Макогон врезался спиной в стену между дверным косяком и шкафом. А Павел с силой надавил ему на плечи, с вызовом глядя на него. Он требовал не повиновения, напротив – борьбы. Он разрешал ему ответить ударом на удар, но Макогон как будто примерз к стенке. Не чувствовал он в себе сил, чтобы противостоять физическому напору. И моральному натиску закона.
– Ну погорячился… – пробормотал он, потрясенно глядя на Павла. – Сам не понял, что на меня нашло…
– Я пойду? – Зоя теперь спрашивала, а не ставила перед фактом, как в прошлый раз.
– Подождите немного, – мотнул головой Павел, продолжая давить взглядом на Макогона.
Он уже вспомнил, зачем сюда пришел, но, если Зоя вдруг уйдет, он бросит все и побежит за ней. Он точно это знал. Никогда он еще не сходил с ума из-за женщины. И не сходит, но уже близок к тому.
– Не надо уходить, – подал голос Макогон. – Я беру вас на работу. И обещаю, больше никогда, даже намеком.
– Куда ты берешь ее на работу? В свою бандитскую контору?
– Почему бандитская? Нормальная контора.
– А махинации?
– Какие махинации?
– С Молдаванином.
На самом деле Павел не знал ни о каких махинациях, связанных с этим агентством. И о сотрудничестве с бандитами мог только догадываться. Но говорил он уверенно, в твердом обличительном тоне.
– С Молдаванином? Я?.. Да что вы такое говорите?
Макогон дернулся, пытаясь вырваться из захвата, причем во всю свою мощь, но не зря Павел с детства тренировал руки в силовой борьбе и гимнастике – он без особых усилий сдержал этот порыв.
– Где Молдаванин? – резко спросил он.
– Да я откуда знаю?
Макогон снова дернулся, в этот раз Павел не только удержал его, но и хорошенько встряхнул. Мужчина запаниковал, как зажатая в угол крыса.
– Где, спрашиваю?
– Да не знаю я!..
– А Молдаванина знаешь?
– Ну его самого не знаю…
– А кого знаешь?
– Ну Вениамина…
– Кто такой Вениамин?
– Кто такой Вениамин? – дрогнувшим голосом сам у себя спросила Макогон.
Понял, что сболтнул лишнее, стушевался. Даже глазки как стыдливая девочка отвел.
