– Веня Стив.
– Веня Стив?! Не знаю такого!
– Стивцов Вениамин Андреевич.
– Да нет, не знаю такого! – мотнул головой Макогон.
Он снова дернулся и на этот раз смог вырваться из захвата, но только потому, что Павел сам отпустил его. И поспешил за Зоей, которая, ничего не говоря, вышла в коридор. И он потянулся за ней, чувствуя себя предателем.
Нужно было трясти бизнесмена, по крупицам вынимая из него правду о его бандитских покровителях, а он бросил все – и службу, и долг перед ней, чтобы только не отстать от юбки. А ведь Макогон мог что-то знать.
Зоя вышла на улицу, Павел за ней. Она заметила его, но вместо того, чтобы остановиться, ускорила шаг.
– Зоя, вы куда-то торопитесь? – нагнав ее, спросил он.
Нужно было сказать что-то другое: о погоде, о весне, которая вдруг так решительно заявила о себе, настроив на яркий романтический лад, но Павел подумал об этом слишком поздно.
– Да, наверное, уже домой, – пожала она плечами.
– А собирались куда?
– Да никуда. Предложений сейчас не так много, – сказала он, бросив взгляд через плечо.
– Вы меня извините, если я что-то не так сделал.
Зоя остановилась, повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза. Она не пыталась его очаровывать, но сила ее обаяния накрыла его с головой. Очередной волной. И снова сознание кувыркнулось, как выброшенная на берег пустая консервная банка.
– А что вы не так сделали? – спросила она тоном следователя, ведущего допрос.
– Ну не знаю, – смутился Павел, чувствуя себя подсудимым в клетке из колючих взглядов.
– Может, вы думаете, что помешали мне? Может, я всего лишь заигрывала с этим? Цену себе набивала, да? – наседала Зоя, внимательно глядя на него.
– Да нет, не думаю.
– Вы правильно все сделали.
– Я помилован? – попытался улыбнуться Павел.
Зоя ничего не сказала. Милостиво глянув на него, она мысленно передала ему свой школьный портфель и пошла с поднятой головой. Не было никакого портфеля, но Павел почувствовал себя юнцом, которому первая красавица в школе разрешила себя проводить. Интересно, скольким счастливцам она уже выдала такое разрешение? А скольких из них она приблизила к своему сердцу?..
– А далеко вы живете? – спросил он, глядя на проезжающую мимо машину.
– Улица Грибоедова, дом восемьдесят два, – медленно, будто сомневаясь в чем-то, проговорила Зоя.
Она, конечно же знала, где живет, но нужен ли ей провожатый, вот в чем вопрос. Тем более такой, как Павел. Милиционер, да еще и без машины… С ее красотой она запросто могла претендовать на более успешного спутника жизни – с деньгами, с квартирой.
Павел крепко сжал кулак, осаживая себя. Одета Зоя неважно, значит, нет у нее богатых женихов – ни в прошлом, ни в настоящем. И судя по тому, как она вела себя с Макогоном, любовь по расчету не для нее. И не надо себя накручивать.
– Далековато будет, – сказал он, провожая взглядом очередную машину.
– А вы куда-то спешите?
– Я? Нет! – встрепенулся Павел.
Разговор с Макогоном он зарезал, совещание, похоже, провели без него, можно позвонить в отдел, отчитаться, получить «добро» и отправиться домой, на боковую. Но Павел и думать об этом не хотел, и усталость уже не валила его с ног. Даже попутная машина ему не нужна. Он готов был идти рука об руку с Зоей пешком хоть к ней домой, хоть на край света. Небо над городом хмурое, дорога и тротуары мокрые, грязный снег по клумбам одним только своим видом мог вызвать депрессию, но Павел ничего этого не видел. В душе у него цвели сады и распускались розы.
– А бандитов ловить? – улыбнулась Зоя.
– Почему бандитов?
– Ну вы же сказали, что контора у него, у этого… бандитская. И махинации… И еще я знаю, кто такой Молдаванин. Слышала о нем…
– От кого?
Зоя остановилась, повернулась к Павлу и с игривой иронией посмотрела ему в глаза:
– От него самого.
– Ты его знаешь? – встрепенулся Павел.
– Ну вот, уже и на «ты», – усмехнулась она. – И уши прижал.
– Уши?
– Как собака перед броском…
– Ну да, собака, – кивнул он.
Работа у них собачья, с этим трудно не согласиться. Не зря их называют легавыми. Это его не обижает. Лучше быть охотничьей собакой, чем каким-нибудь падальщиком и просто животным. Или тупым бараном из толпы.
– Стойку на меня сделал, как будто я Манька какая-то. Облигация.
– Не Манька, – качнул головой Павел.
Не могла Зоя быть бандитской подстилкой с воровской малины, слишком уж она милая и нежная для этого. Пошутила она, а он повелся – точно, стойку сделал.
– И Молдаванина я в глаза никогда не видела. Просто слышала.
– Даже не буду спрашивать от кого, – кивнул Павел.
Он сознавал свою вину, и Зоя должна это понять.
– И не надо, это не мой вопрос.
– Хотел бы я сказать, что это и не мой вопрос. Но увы. Мне нужен Молдаванин, мы за ним охотимся.
– Это опасно?
– Ну в какой-то степени. – Павел невольно приложил руку к груди.
Синяк еще не прошел, но кости целые, и легкое не отбито. Жить можно.
– Что такое?
– Не знаю. Сердце что-то сказать хочет.
– Сердце?
– Тебе. На ушко.
Неожиданно для себя Павел поймал кураж и, не дожидаясь разрешения, подался к Зое и наклонился к ее уху. И захмелел от запаха ее волос, слегка подпорченного ароматом духов.
– Оно тебя любит, – шепнул он и отстранился, чтобы удержать себя от искушения обнять девушку и прижать к себе.
Чем он тогда будет лучше, чем тот же Макогон?
– Кто любит? – залилась румянцем Зоя.
– Мое сердце. А оно приказов не признает. Его можно только убить.
– Зачем убивать?
– Если ты прикажешь, я его убью, – улыбнулся Павел.
– Зачем приказывать? – Зоя завороженно смотрела на него.
– Вот и я думаю, зачем. Пусть любит?
– А это не опасно? – нахмурилась вдруг она.
– Для сердца?
– Для меня. У тебя такая работа…
– Мы будем встречаться в нерабочее время.
– А мы будем встречаться? – лукаво улыбнулась Зоя.
– Мы будем все! – Павел смотрел на нее с уверенностью мужчины, умеющего брать быка за рога.
– Все?! – Она качнула головой, сомневаясь.
– До глубокой старости. Пока смерть не разлучит нас.
