– Чего приуныли, други? – Шабаров, хоть и сам устал, держался бодрячком. – Заждались?
– Неизвестность утомляет, Алексей Петрович, – за всех ответил майор Семенов.
– Ничего, скоро все прояснится, – пообещал Шабаров. – Бойцы-то где?
– «Отбой» скомандовал.
– И правильно сделал. Нам предстоит серьезная работа, пусть сил набираются.
– Вопрос с количеством членов группы решился? – Семенов начал с самого для него важного. Раньше для выполнения задания группу никогда не делили, и выбирать, кого взять с собой, а кого оставить, не приходилось.
– Решился. С генерал-лейтенантом полдня обсуждали. И так, и эдак крутили. Отправить малочисленную команду – растянуть выполнение задания по времени. Полным составом послать – рисковать лишний раз привлечь к себе нежелательное внимание. Вот и думай, что лучше.
– Так что решили, Алексей Петрович?
– Максимум четыре человека, включая командира. Отбор будет строгий, Паша, обмозговать придется многое, прежде чем остановить свой выбор на ком-то.
– По каким критериям отбирать будем?
– В первую очередь по внешности. – Шабаров уселся за стол, выложил перед Семеновым листы бумаги с печатным текстом, сложил руки на столешнице. – Вот тебе легенды на четверых. Читай, вникай и думай.
Семенов пододвинул бумаги, пробежал глазами по первой странице, отложил в сторону.
– Эта легенда, полагаю, готовилась под меня, – прокомментировал он.
– Правильно полагаешь. – Шабаров удовлетворенно хмыкнул. – Не хочешь прочитать вслух?
– Если требуется, – пожал плечами Семенов.
– Хочу, чтобы Николай Викторович послушал.
Семенов взял лист в руки:
– Адам Бергман, немецкий коллекционер керамических изделий, проживающий во Франции, город Кемпер, Бретань. Цель поездки в США – приобретение новых экспонатов для своей коллекции. Бергман не женат, детей нет. Носит короткую стрижку, имеет военную выправку, хоть опыта военной службы у него нет. Владеет тремя языками: немецкий, французский, английский. Хорошо разбирается в живописи, под настроение рисует сам. Крайне нелюдим, в сильном раздражении имеет привычку касаться носа кончиками пальцев… – Семенов прервал чтение, поднял глаза. – Дальше идет описание привычек. Читать?
– Не стоит, эти привычки тебе еще только предстоит наработать. – Шабаров повернулся к Старцеву. – Что думаешь, подходит описание под майора?
– Не знал, что майор увлекается живописью. – Старцев с удивлением посмотрел на Семенова. – В остальном, думаю, подойдет.
– Ну, в галереях не выставляется, а в управлении пара-тройка его работ висит. Да, Николай Викторович, много тебе еще про наших ребят узнать придется. – Шабаров похлопал Старцева по плечу. – Будем считать, что с Семеновым не промахнулись. Посмотрим, что дальше.
Далее в списке числились два француза: Жан Франсуа Дюфур и Мишель Шенье. По легенде, Дюфур и Шенье работали в спецшколе для глухонемых, преподавали точные науки, математику и физику. В США выехали для поклонения могиле дядюшки Шенье.
Четвертым шел Матти Виртанен, финн по происхождению, более пятнадцати лет на постоянной основе проживавший в Канаде, территория Юкон. Матти, имея двойное гражданство, финское и канадское, два года назад, после смерти жены, переехал на постоянное место жительства в Финляндию, но от канадского гражданства не отказался. В США едет присмотреть себе место для жизни. Оставаться в Финляндии не хочет, а вернуться в Канаду, где так много связано с покойной женой, не может. Матти Виртанен не работает, имеет небольшой доход от продажи фермы в Канаде.
– Два француза, немец и финн – странная компания, – после прочтения всех легенд произнес майор Семенов. – В такой компании мы точно привлечем ненужное внимание.
– Легенды нужны для переброски. Пройти проверку во время регистрации на рейс, не вызывая подозрений, – это максимум к чему мы стремимся, Паша. Все эти люди реально существуют, их паспорта скопированы полностью, только фотографии заменят. С этими документами вы пройдете любую проверку.
– Что, если те, за кого мы будем себя выдавать, решат полететь в США или другую страну в то же время, что и мы? – задал вопрос Павленко. – Такое, конечно, маловероятно, но все же…
– Этого не произойдет, Юра, – заверил Шабаров. – К моменту переброски каждый из кандидатов будет нейтрализован как минимум на неделю.
– Неделю? Значит, мы должны уложиться в семь дней? Речь же шла о тридцати днях. – Семенов вопросительно посмотрел на Шабарова.
– Да, Паша, за семь дней. Больше времени у вас не будет. – Шабаров достал из кармана пачку неизменного «Казбека», прикурил.
– Вы позволите? – потянулся за своими сигаретами подполковник Старцев.
– Кури, – разрешил Шабаров. – Майор, покури и ты, а то вон какой напряженный сидишь. Юра, ты у нас к пагубной привычке не привязан, сгоняй на кухню, чаю поставь. Горло промочить сейчас самое то будет.
Павленко вышел из комнаты. Шабаров пару раз затянулся и продолжил:
– Объясню, почему всего неделя. Реальные Франсуа и Шенье должны выехать из Штатов не позднее 9 апреля. В случае, если задание не будет выполнено в срок, Виртанен и Бергман смогут остаться еще на какое-то время. Это напрямую связано с вопросом Юры. На данный момент Адам Бергман находится на излечении в закрытой психиатрической лечебнице. Родственников у него нет, а сам он свой недуг не афиширует, поэтому его немногочисленные друзья и знакомые считают, что он уехал в США за экспонатами для коллекции. Собственно, по этой причине его и выбрала наша служба. Виртанен действительно выехал из Финляндии на поиски нового дома, только поехал он не в США, а в Карелию. Там за его передвижениями наблюдают соответствующие структуры. Если Виртанен решит вернуться в Финляндию раньше, чем это будет удобно нам, его просто попридержат. Так что с этой стороны неожиданностей не будет. Что же касается французов, то до 9 апреля они для нас безопасны. Через три дня они отправляются в Альпы, планируют восхождение на Монблан. Мероприятие продлится как раз до 9-го, куда они двинутся дальше – неизвестно. А теперь давай решать, кто пойдет с тобой, Паша.
– На французов у нас только Богданов и Павленко более-менее тянут, – начал Семенов.
– Для Богданова у нас особая роль, – вспомнил Шабаров. – Тут в его личном деле пошарили и узнали, что Слава на финской границе восемь лет прожил – с шести до четырнадцати.
– Ого, не знал. – Семенов покачал головой.
– Он не рассказывал? Странно, в деле указано, что он очень сильно привязан к малой родине. Ну, так или иначе, а языком финским он владеет, значит, ему финна и изображать.
– Тогда на роль француза еще одного нужно выбрать.
– Двоих, Паша, – напомнил Шабаров.
– Так первый же Павленко. А второй… – Семенов некоторое время думал, – пусть будет Дубко. Французским он владеет хуже Еремина или Рябова, но ни тот, ни другой по внешности не подойдут. Дубко отлично на местности ориентируется. В любом городе, пусть он там впервые, сообразит, где что находится, не хуже, чем у себя в квартире.
