Десятки… если не сотни… Первые годы не проходило и дня, чтобы Вера не искала схожесть между ними. Отец уничтожил все фото Тараса, приказал своим спецам почистить ноут и телефон Веры. Те без ведома девушки влезли в систему и не оставили ничего.
Ни-че-го.
Ещё один удар, которого Вера не ожидала.
Насколько точна человеческая память? Насколько она долговечна? Сколько можно хранить образ человека в памяти? Мало. Вера это знала точно. Она пыталась вырисовывать черты Тараса, воспроизводя их изо дня в день. Но время безжалостно. Оно не оставляет никаких следов.
Катя была похожа на Тараса. Не сильно, но при желании можно увидеть сходство.
Когда сели в машину, Катя расправила кофточку и с интересом прильнула к окну.
– Куда едем? – с напускной важностью поинтересовалась она.
«К папе…» – могла бы сказать Вера, но прикусила верхнюю губу до крови.
Она услышала его вчера.
Увидела.
– Ты знал?
– О Кате?
– Да, о дочке.
– Конечно, знал…
Вера сознательно повторила этот диалог.
Чтобы не забыть…
Чтобы, наконец, в её голове прояснилось раз и навсегда, что нет ИХ Тараса! А есть чужой незнакомец, который отлично осведомлен обо всем, что происходит в доме Барисова! Который, черт возьми, знает, что у него есть дочь и…
Вера оборвала себя.
Стоп.
Нельзя.
Слышишь, Вера?
Нельзя…
Иначе сейчас снова сорвется.
А это лишнее.
Намечающаяся встреча с Тарасом даст некоторые прояснения в отношении бизнеса отца.
Личное вмешивать не стоит.
Поэтому резонно задать ещё один вопрос: какова вероятность того, что Сабуров и Сиваков в доле? Что люди Сивакова частично пришли и от Сабурова?
Глава 7
Тарас знал, что рано или поздно вернется в Россию.
Он её любил… Со всеми минусами и плюсами. Любил смену времен года, многоликую территориальность.
Когда-то он любил колесить по просторам страны.
Мужчина уперся ладонями в подоконник и невидящим взглядом уставился в окно с видом на сад.
Он должен быть на связи, на прямой линии. А по факту стоит у окна, идиот…
Ждет.
Выдохнул, провел рукой по лицу, сдвинув очки и надавив на глаза. Ночь выдалась бессонной, Тарас подремал в машине, и сейчас мужчину рубило.
Но дела не закончены. Младшее руководство ждет решения. Тарас его принял, оставалось озвучить.
Вернувшись за стол, подключился к переговорам, заставив себя абстрагироваться от терзающих мыслей и сосредоточиться на работе. Научился не распыляться.
Уже давно…
Совещание закончил раньше, чем планировал, делегировав остальное на замов.
У него, черт возьми, отпуск! Второй день… Тарас усмехнулся и снова встал. Правда, на этот раз подошёл к бару, открыл, достал виски и плеснул немного в пузатый стакан.
Нервы ни к черту, успокоиться немного надо.
Алкоголь выпил, даже не поморщившись, и опустился в кресло.
До новой встречи оставалось совсем немного времени.
На этот раз встреча будет проходить на его территории.
С Верой…
Тарас так же всегда знал, что и с ней когда-нибудь увидится.
Правда, в отношении неё «рано или поздно» работало не так.
Тарас прикрыл глаза.
Прошло шесть лет. Довольно серьезный срок. Есть убийства, за которые меньший срок дают.
Вот он и «отмотал» свой.
Прикрыл глаза, откинувшись на спинку кресла.
За прошедший год он видел её фотографии множество раз. Рассматривал. Изучал.
И что?
А ничего, черт побери!
Злость алым цветком вспыхнула в груди. Забыл, Сабуров, как в трюме третьесортного корабля приходил в себя, оттого что поломанные ребра трещали, впиваясь в органы, и как ты захлебывался в собственной крови? Забыл, чьё имя шептал в бреду, всё ещё не веря, что остался жив, а не подох на грязном, вонючем полу?
Тарас резко распахнул глаза и сжал губы.
Всё в прошлом.
И его любовь к этой женщине.
И её предательство.
* * *
Их привезли в новый закрытый поселок. Вера была наслышана про него. Здесь землю под строительство предоставляли за бешеные деньги, отец когда-то сетовал, что надо будет лично договариваться с министром, чтобы прикупить участок. Вера не понимала зачем?
– Затем! У Артымова тут дом! Князев строит, а я что, лысый?
Вера качала головой. За всеми не угонишься.
Отец пытался.
Их пропустили лишь после того, как Сергей что-то показал охраннику на блокпосте. Надо же, как всё серьезно! Что, и оружие у охраны имелось? Веру после последних дней, проведенных в окружении таких же бойцов, воротило от одной черной формы. И теперь девушка отвернулась, не желая на них смотреть.
Зато Катя с энтузиазмом комментировала всё, что видела. Дочка волновалась. Она у неё была смышленой, немного, правда, молчаливой. И только при волнении девочку прорывало на балабольство.
Сама же Вера молчала.
Она думала.
Хорошо, что они с Тарасом вчера разошлись. Вера была на эмоциях, могла наговорить лишнего. Да что наговорить! Если бы не холодный отчужденный взгляд мужчины, она кинулась бы к нему в объятия.
С поцелуями и заверениями, как сильно она по нему скучала, и как безумно рада видеть. И это в лучшем случае! В худшем, как последняя дура, зашептала бы слова любви.
А что получила бы в ответ?
Вера горько усмехнулась.
Как стремительно всё меняется! Вчера, находясь в стрессовой ситуации, она неимоверно рада была видеть Тараса, знать, что он всё же остался жив, что отец не привел в исполнение свои слова. Душа рвалась к этому мужчине, окрыленная счастьем, несмотря на проблемы, с которыми Вера не смогла справиться.
И потом… как ушат холодной воды вылили на девушку.
А чего она, собственно, ожидала?
Его же убивали из-за неё… И нечего малодушно прятать голову в песок, отрицая очевидное!
В груди Веры всё закостенело. Сколько бы она ни пыталась уйти от правды, та хлестала её по щекам.
Заслуженно.
Теперь Вера понимала, что Тарас выжил каким-то чудом. Девушка много раз пыталась узнать у подручных отца, что конкретно они с ним сделали. У отца спрашивать – себе дороже. Хотя она вроде бы тоже пыталась… Вера плохо помнила события некоторых дней шестилетней давности. Память человека ставит блоки, защищая того от болезненных воспоминаний. Так и у Веры.
