Вера сильнее вцепилась в подоконник. Она слышала про отель Дольника. Говорили, что он будет самым крупным и фешенебельным в области.
– Хорошо.
Не стала уточнять детали и вдаваться в подробности.
Лишние они…
В кабинете повисло молчание. Тягостное и какое-то неприятно жгучее, едва осязаемое.
Тарас стоял так близко. Протяни руку, коснись – и она почувствует жар его кожи. Сделай шаг – и ощутит дыхание на своей щеке… губах…
Вера впилась ногтями в ладони, легкая боль отрезвила её.
– Я буду готова.
Она больше не намеревалась находиться в доме Тараса ни минуты. По дороге сюда ещё на что-то надеялась. Несмотря ни на что.
Сейчас же… Ей отчаянно захотелось уйти.
Пройдя мимо него, остановилась у стола, взяла папку и уже направилась к двери, когда Тарас, сделав шаг по направлению к Вере, схватил её чуть повыше локтя.
Веру точно током ударило. Она посмотрела на широкую ладонь Тараса, потом перевела взгляд на его лицо.
– Будь умной девочкой, не делай глупостей.
– О чем ты?
– Ты знаешь, о чем я.
Она не знала, а уточнять не стала.
* * *
ТАРАС
Сука!
Как же хотелось напиться! Причем до беспамятства!
Тарас не утерпел, подошел к окну.
Зачем?.. Что он там не видел?
Правильно, её не видел. Вживую…
Не насмотрелся, да?
Он сам себя гнобил, но чертова непонятная сила тянула его к окну.
Вера как раз спускалась по лестнице, держа за руку дочь.
Тарас следил за каждым шагом молодой женщины и девочки. Не надо было разрешать привозить ребенка сюда. Когда Серый позвонил и сообщил, что Вера просит разрешения взять с собой дочь, Тарас растерялся. Видимо, сказалась бессонная ночь. Иначе он не поддался бы слабости.
Ребенок не должен мешать переговорам.
Он и не мешал.
Но…
Черт, как же паскудно! От одной мысли, что эта девочка не от него… Могла быть его! Должна была! И… не его.
Горечь наполнила рот. Ему необходимо свести к минимуму общение с Катей. Хватит пока и одной Веры.
Вспомнилось, как она вчера его встречала. На жалкое мгновение показалось, что она сейчас бросится к нему в объятия. Подбежит, обнимет, спрячет красивое личико на груди.
Но нет… Остановилась, точно на каменную стену натолкнулась. Иного Тарас и не ждал. Она помнила его иным. И сразу же принялась всматриваться в его лицо. Мля, он привык уже, что его рассматривают, но как-то неприятно полоснуло в груди именно от взгляда Веры.
Да, маленькая, от былой привлекательности не осталось и следа.
Сабуров не причислял себя к метросексуалам. К внешности относился ровно. Что дала природа, на том и спасибо. Его всегда привлекало физическое развитие тела. Он любил спорт, обожал футбол. Сейчас играл реже, за делами времени оставалось мало, да и там, где он жил, последние годы не особо жаловали футбол. Поэтому при выборе дома или отеля особое внимание Тарас уделял тренажерному залу. Да и нельзя ему без спорта с такими болячками. Сразу мышцы ослабнут.
Лицу досталось тоже. И хорошо так досталось. Хирурги предлагали сделать пластику, Тарас отказывался. Он не баба, чтобы скрывать шрамы.
К тому же они служили ему напоминанием о собственной глупости и малодушии.
Если бы Тарас раньше понял, с кем имеет дело и какие планы у Барисова на него, он был бы более осторожным. И про отца копнул бы раньше. Вернее, про тот вклад, что внес Сабуров-старший в бизнес Барисова. Не зря Барисов начал отваживать Тараса с того времени, когда он заинтересовался собственной долей в компании Барисова.
Тарас знал, где совершил ошибку.
Всё до нелепости просто.
Барисов не раз отвешивал шутки по поводу Тараса и Веры: «Подрастите ребятки, я вас и поженю. А что, – говорил старый козел, хитро щуря глаза, – отличная пара будет…»
И Тарас, сука, ждал этого! Сейчас, оглядываясь назад, смешно становилось. Вроде бы взрослый парень был, под двадцать пять годков, а попадал в дом приемного отца и дурел. В прямом смысле.
На Веру, как на потенциальную СВОЮ женщину, он взглянул, когда той было шестнадцать.
Взглянул и сразу же себе запретил.
Потому что потянуло так, что внутренности жгутом скрутило. И только увещевания о её возрасте остановили его от активных действий.
В шестнадцать лет многие её ровесницы куралесят вовсю и спят с парнями, не задумываясь о последствиях. Он знал и таких. Подруги Веры, не стесняясь, невзирая на возраст, не раз пытались его соблазнить.
У Тараса срабатывало четкое табу. По молодости, с вечным стояком, он в партнерши выбирал женщин постарше. Потому что всегда выглядел старше своих лет, и с любовницами проблем не было.
Никаких малолеток.
Вера, сама того не подозревая, стала отправной точкой в его истории с Аркадием Барисовым.
Чтобы не встречаться с ней, сократить общение до минимума, не мучиться от желания стать ближе, в конце концов, тупо не позвать её на свидание, Тарас ограничил посещение дома, где провел последние годы. Больше сосредоточился на делах.
Приезжать совсем не получалось.
Каждый приезд начинался с одного и того же ритуала. Подросшая Вера встречала его. Подстраивала так, чтобы он видел её первой. Её порывы ему нравились. В груди каждый раз поднималось что-то теплое. К тому же Тарасу нравилось отмечать изменения, происходящие с девочкой.
А ещё он точно знал, когда Вере исполнится восемнадцать.
И тогда уже будет можно…
Нет, не заниматься сексом, не тащить её в постель.
Другое. Позвать на свидание, сходить в кино, показать любимые места в городе. Пригласить на матч, зная, что она будет сидеть на трибунах и болеть за него.
Тарас не скрывал, что ждал момента, когда Вера повзрослеет.
Пока же сводил к минимуму общение. Потому что, несмотря на все доводы, тело говорило другое. Оно хотело быть с Верой.
Получив приглашение на день рождения той, которую он шутя называл сводной сестренкой, отчего та неизменно злилась и пыталась показывать зубки в ответ, Тарас долго думал принимать или нет.
Вот ей и исполнялось восемнадцать.
Некая точка невозврата для него. Как для неё – он не знал.
Мало ли, что случилось с Верой за время, что они не виделись. Тарас специально запретил себе дружить с ней в инсте и социальных сетях.
У Тараса было чувство, что если позволит себе чуть больше, пропадет в тот же день. Рухнет в отношения с Верой, наплевав на многие открывающиеся факты.
