Поэтому Вера приняла решение: со всем разбираться постепенно. Иначе сойдет с ума. Да и к чему нервничать, если многое от неё не зависит?
Но червоточина от дня осталась.
От вечера Вера тоже ничего хорошего не ждала.
Главное – держать лицо.
Остальное – второстепенно.
Сказать легко, сложнее сделать.
Сбывается то, о чем она мечтала лет с четырнадцати – у неё свидание с Тарасом Сабуровым.
* * *
– Ты шикарно выглядишь. Мужики слюной весь кафель закапают.
Раиса пыталась сгладить последствия неприятного разговора.
Вера ещё раз покрутилась перед зеркалом. Для мероприятия она выбрала простую одежду. Классику жанра. Пудровое шелковое платье в пол с открытой спиной и неглубоким вырезом-каруселью на груди. От лифчика пришлось отказаться. Складка на вырезе отлично скрывала то, что Вера не стала пользоваться и подкладками на грудь. А ее грудь была небольшой. Роды и кормление не испортили ее. Девушка по-прежнему могла позволить себе небольшую фривольность.
Где-то на задворках сознания настойчиво дребезжал колокольчик, что она выбрала неверный путь. Какой – непонятно.
– Волосы окончательно распустить не хочешь? Или, наоборот, подобрать, чтобы спина полностью была обнажена?
– Нет.
Вера остановилась на простой прическе. Подобрав с боков по несколько прядей, соединила их, остальные же выпрямила. Ничего лишнего.
– И всё же ты феерична, Верунчик.
– Если это комплимент, то спасибо.
– Конечно, комплимент. Знаешь… После того, как Тарас вчера тут важничал, мне даже по душе, что ты собираешься его одним своим видом уложить на обе лопатки.
Вера хотела сказать, что у неё нет в планах подобного. Но не успела, потому что следующий вопрос тети заставил её подавиться воздухом:
– А ты трусы надела или нет? Что-то я не пойму.
– Рая!
– Что «Рая»? Сейчас, кстати, на полном серьезе. Битых десять минут, пока ты тут вертишься, я пытаюсь понять, есть они на тебе или нет.
– Есть! – яростно выдохнула Вера, не желая признавать того факта, что краснеет от слов родственницы.
– О! Тогда ты выбрала отличную модель. Не видно белья совершенно. И! – Раиса, пряча хитрый блеск в глазах и не менее хитрую усмешку, подняла кверху указательный палец. – Учти, дорогая, что если у меня, у женщины, возник такой вопрос, то какова вероятность, что его не зададут себе мужики, пялящиеся на твою аппетитную задницу?
– Кажется, кто-то сегодня перебрал вина.
– Вот даже не надейся. Это нервное.
– Тебе-то что нервничать? Я иду на прием, тетя.
– Всё равно. Переживаю. Я хочу, чтобы ты, наконец, была счастлива.
Вера грустно улыбнулась.
– Буду. Обязательно.
Осталось узнать когда.
* * *
Слова тети Вера вспомнит. И не раз…
На плечи девушка накинула тонкий кожаный пиджак, который планировала оставить в машине Тараса.
К чему она оказалась неготовой, так это к тому, что Сабуров заедет за ней сам. Он же вроде бы говорил, что пришлет машину? Или Вера всё перепутала? Почему-то решила, что они встретятся в отеле.
Вера спустилась вниз, увидев чужую машину, решила выйти. Мысленно пожелав себе удачи, девушка взялась за дверную ручку, потянула её на себе и… едва не столкнулась лицом к лицу с Тарасом.
От неожиданности Вера покачнулась. Мужчина отреагировал быстро.
Шагнул к ней и приобнял за талию, помогая восстановить равновесие.
Оказалось – наоборот.
Его прикосновение, его близость подействовали на Веру оглушающе. Она оказалась совершенно не готова к прикосновению Тараса и к тому, что их тела окажутся в опасной близости друг от друга.
Мужская рука держала её крепко. Слишком крепко…
У Веры давно не было мужчины, и реакцию собственного тела она списала именно на это. Соски напряглись, заныли, мелкие мурашки побежали по спине.
И если бы только она оказалась удивлена происходящим. Тарас, не спешащий отпускать девушку и отступать назад, прищурился, в его темных глазах заплясали черти. Вера даже сказала бы, что они удовлетворенно ощерились и достали раскаленные копи.
Дыхание девушки сбилось в груди.
Тарас слегка повел головой, точно мысленно задал вопрос или себе, или Вере.
Девушка осторожно, стараясь не делать резких движений – тут они были неуместны – подняла свободную от клатча руку и поверхностно положила её на плечо Тараса.
– Отпусти меня, пожалуйста, – негромко сказала она. Стоять рядом с ним и знать, что он чужой, было невыносимо.
Тарас кивнул и убрал руку с талии Веры. Сразу же стало холодно.
И пусто.
– Это я виноват. Не позвонил в дверь.
Тарас сделал шаг назад, засовывая руки в карманы светлых брюк. У Веры засосало под ложечкой и захотелось закричать: к чему весь этот театр? Для чего?
Мужчина продолжил стоять, не сводя с неё взгляда.
Вернее, он прошелся им по ней, начиная от лица, скользнул вниз. Задержался на груди и на бедрах. Вера интуитивно вздернула подбородок кверху и порадовалась, что в холле и на улице полумрак, Тарас не может рассмотреть ни её напряженных сосков, ни чего-то другого.
Соски, в принципе, никто не может рассмотреть, они защищены подкладом и драпировкой. Вера, прежде чем купить платье, несколько раз убедилась, что ни при каких обстоятельствах она не будет выглядеть обнаженной и вульгарной.
И всё же взгляд Тараса снова вернулся к груди. Причем мужчина не скрывал своего интереса.
В машине не полегчало. Просторный салон бизнес-класса, предназначенный для комфорта пассажиров, давил на Веру.
Молчание Тараса – ещё сильнее.
Вера тоже не спешила с разговорами.
Но один вопрос всё же не могла не задать:
– Тарас, что ты сказал Сивакову?
– Ты желаешь поговорить о делах?
Мужчина повернулся к ней, и снова у Веры сжался воздух в груди.
Почему они стали врагами? Почему смотрят друг на друга холодно и отдаленно?
Вера готова была рассмеяться сама над собой. Она сейчас серьезно? Вот правда? Она реально думает, что Тарас после того, что отец сделал с ним не без её участия, должен улыбаться ей?
Бред.
Чувство вины захлестнуло с новой силой. Вера посмотрела на шрамы Тараса.
Он получил их по её вине!
По её…
Тарас вел себя предельно сдержанно, каждое слово выверено, ничего лишнего себе не позволял. В отличие от неё, каждый раз скатывающейся в эмоции.
