– Не успел. А ты… Ты сам как?
– А что я? – искренне не понял Тарас, хмурясь сильнее.
– Ты не пострадал?
– С чего бы это?
– Не знаю, – шепотом произнесла Вера и внезапно почувствовала, что плачет: – Я увидела тебя, кровь и та ночь всплыли в памяти! Я так испугалась! Так испугалась…
– Глупая, нашла чего пугаться, – Тарас снова притянул её к себе, и Вера с готовностью вцепилась пальцами в полы его рубашки.
– Ты не понимаешь… Ничего не понимаешь… Мне до сих пор снятся кошмары про ту ночь… Как тебя…
Он прервал поток её словоизлияний поцелуем.
Глава 24
Тарас целовал её, как одержимый. Она отвечала с не меньшей страстью. Прижималась к нему. Цеплялась. Ещё… ещё…
Мужчина первым прервал поцелуй и посмотрел на неё пьяным взглядом.
– Пошли.
Она даже не спросила куда, когда он взял её за руку и вывел из ванной.
И лишь когда усадил на диван, а сам присел на корточки напротив неё, Вера немного пришла в себя после поцелуя.
Дышала она тяжело, глубоко. В голове стоял легкий шум.
Если разобраться, Тарас тоже выглядел не лучшим образом. Волосы взлохмачены, рубашка заляпана кровью, её слезами, тушью, выправлена из брюк. И взгляд у Тараса будоражащий.
– Вера, послушай, пожалуйста, меня. Я знаю, я накосячил… Девочка, не бегай больше от меня. Тсс… Дай мне сказать. А то у нас никак с тобой не получается диалога. Буду честен и откровенен: я не планировал отношений с тобой, – услышав это заявление, у Веры похолодело в душе. – Шесть лет – большой срок. У тебя своя жизнь. У меня – своя. Но вернувшись в Россию ещё год назад, понял, что не могу. Ты… – мужчина поморщился, точно от головной боли. – С тобой всегда было сложно.
– Неправда, – быстро вставила Вера реплику.
– Правда, Вер. И дело не в той ночи. Про неё вообще забудь и не смей больше себя винить. Твой отец нашел бы другой способ устранить меня, ты была слишком юной и наивной, чтобы догнать его планы. Я про другое… Про то, что меня всегда с дикой силой тянуло к тебе. И сейчас тянет. Охренеть как.
Вера закрыла глаза, пытаясь справиться с накатывающими эмоциями.
Тарас делает признания. Одно за другим.
А ей как на них реагировать?
Пару недель назад кинулась бы к нему в объятья, не раздумывая. Она и кинулась, только потом был такой откат, что повторного ей не хотелось. Не выдержит попросту.
Теперь уже Вера не спешила говорить. В груди зажгло.
– При каждой встрече я не могу устоять перед тобой, Вер, – он положил руку ей на колено и несильно сжал. – Последние недели кружу вокруг тебя, а подойти не получается. Виноват. Каюсь. Подожди… Я не прошу, чтобы ты меня простила. История с Катей… мутная. Твой гнев и обида оправданы. Иногда со своим маниакальным стремлением всё знать наперед я перебарщиваю. Твой отец знал об этом и… Вера, я признаю свою ошибку. И очень хочу её исправить. Клиника, в которой я делал тест ДНК, принадлежит знакомому твоего отца. И… Черт, – он протяжно выдохнул, сильнее вжав её колено. – Маленькая, у меня голова идет кругом. Не могу я без тебя. И повторный тест ДНК я буду делать только с твоего разрешения. А пока позволь мне исправить то, что я натворил.
– Я не понимаю тебя, – Вера снова всхлипнула.
Тарас подался корпусом вперед и второй рукой дотронулся до её щеки, размазывая слезы.
– Не плачь, пожалуйста.
– Не буду.
– Ты достаточно плакала, всё же хорошо.
– Не всё, – упрямо произнесла она.
– Да. Не всё. Но всё в наших руках. Вер… Дай мне шанс. Не отталкивай. Не прячься от меня.
– Я и не прячусь, – Вера отвечала на каком-то автомате.
– Ты понимаешь, о чем я. И этот Олег, – интонация Сабурова изменилась, в голосе появились резковатые ноты, которые по понятной причине доставили Вере некое извращенное удовольствие. – Я ревную, маленькая. Ревную дико.
– Что ты… – девушка начала говорить, но слова путались в голове, и пришлось сделать усилие, чтобы продолжить. – Предлагаешь.
Тарас некоторое время молча смотрел на Веру. Та не отвела взгляда. Ей нравилось видеть мужчину таким открытым и доступным, словно с него разом слетела маска холодности и отчуждения. И всё же её сомнения и страхи никуда не делись. Обиды тоже.
Чуть позже она всё проанализирует, а пока не будет спешить ни с обещаниями, ни с выводами.
– Я прошу тебя принять мои ухаживания. Мы не с того начали. Твоя благодарность… моя злость… Всё не то, Вер. Давайте во вторник у меня поужинаем на свежем воздухе? Ты, Катя и я.
То, что говорил сейчас Тарас, никак не ассоциировалось с тем, что было раньше.
Вера осторожно спросила:
– Почему ты так резко изменил свои позиции?
– Маленькая, я же сказал уже. Не могу без тебя, тянет меня к тебе с дикой силой. И Унтов этот ещё… Какого черта ты льнула к нему?
– Я льнула? – глаза девушки непроизвольно распахнулись до максимума.
– Да, – бросил Сабуров, и в его тоне снова появились ледяные нотки, которые не нравились Вере с самого начала. – Во время танца и потом.
– Ты за нами наблюдал, – она не спрашивала. Утверждала.
– За тобой, – уточнил он. – Есть возражения?
– Я подумаю и потом скажу, – она попыталась пошутить, вышло неудачно.
– Мне не понравилось, каким взглядом проводил тебя Унтов.
– Получается, ты шел предостеречь от одного, а нарвался на другого? – истерика к Вере подобралась очень близко.
– Можно и так сказать.
– Тарас…
– Ни слова про благодарность.
Она слабо улыбнулась и перевела взгляд на руку, что лежала на её ноге. Красивые длинные пальцы, широкая ладонь, покрытая темными волосками. Крепкая кисть. На пальцах кое-где виднелась запекшаяся кровь.
– Тарас, я хочу домой. Отвезешь меня?
– Конечно.
Он подорвался мгновенно, пружинисто поднимаясь. Вера же в свою очередь не спешила подниматься. Она, может, и хотела последовать, вернее, даже собиралась. Как, когда и почему всё изменилось, девушка не уловила. Она ещё до конца не отошла от происшедшего в туалете и от признаний Тараса. А тут он. Рядом.
Вернее, его торс. Взгляд зацепился за концы рубашки, которые Тарас так и не заправил. За ремень. За голый участок кожи, аккурат над ширинкой.
Воздух в комнате стремительно густел. Тарас тоже увидел, куда смотрит Вера, и резко втянул в себя воздух.
Девушка, как завороженная, движимая голыми инстинктами, подняла руку и коснулась широкого ремня Тараса. И почти невесомо задела указательным пальцем островок голой кожи. Мужчина мгновенно отреагировал, зашипев.
