Сколько можно их семье платить за грехи отца?! Вера тихо плакала, не стесняясь своих слез. Они катились по щекам, падая на грудь. Иногда девушка поднимала ладони и размазывала мокрые дорожки по щекам. Правду в народе говорят, что за грехи отцов отвечают дети. Она ответила сполна. Но Катя… Катя тут при чем?
Вера приехала в клинику. Девушку встретила медсестра и рассказала, что к чему. Видно было, что её проинструктировали.
– С вашими родными всё в порядке, Вера Аркадьевна. Жизни Екатерины ничто не угрожает.
А угрожало?
Вера пошатнулась.
– Осторожнее. Присядьте, пожалуйста.
– Я хочу к Кате! Проводите меня к ней.
– Извините, сейчас не могу. Она находится на переливании крови. Вместе с Тарасом Витальевичем.
– Господи… Кате понадобилось переливание?
– Жизненно важные органы не задеты, – медсестра дежурно улыбнулась, пытаясь успокоить Веру.
– Постойте… Я чего-то не понимаю! Почему Тарасу можно находиться вместе с Катей, а мне нет?! – возмутилась она немного запоздало.
На лице медсестры появилось странное непонимающее выражение.
– Так Тарас Витальевич выступает донором…
– Как донором?
– Он сказал, что отец и…
Вера вскинула руку, прерывая речь медсестры.
– Можно мне воды?
– Да, конечно.
В жизни Веры всегда так: если что-то меняется, то стремительно. Кардинально и на сто восемьдесят градусов.
Она выпила воды, и её проводили к процедурной. Большое окно позволяло видеть, что происходит в палате.
Две кровати.
И два самых родных человека на свете…
Катя, её солнышко, её девочка, лежала с закрытыми глазками и казалась ещё меньше на большой больничной койке. К тонкой ручке дочки тянулась трубка, через которую происходило переливание.
На второй кровати сидел Тарас, прижимая руку к груди. Рукава закатаны, пиджак и вовсе снят. На нем же был пиджак? Вера не помнила.
Она выдохнула и обмякла, ноги вмиг сделались ватными. Вера уперлась рукой в стену.
Наверное, у Тараса только что взяли кровь, раз он по-прежнему находился в палате.
Мужчина, точно почувствовав, что Вера рядом, повернул голову, и их взгляды встретились.
Пусть их разделяло стекло, перегородка… Пусть. Они ещё никогда раньше не были так близки.
* * *
С врачом разговаривали они вместе. Тимофей Павлович заверил, что с Катериной всё в порядке и что через пару дней они её отпустят домой.
– Давайте мы сделаем полное обследование, убедимся, что ничего не пропустили, – предложил он.
Вера согласилась. Лучше подстраховаться. Мало ли что.
– Я хочу остаться с дочкой.
– Конечно, – её просьба не удивила врача. – Для Катерины предоставлена двухкомнатная палата. Специальная комната отведена для родителей. Кровать, раскладное кресло, если кому-то понадобится. Отдельный душ и туалет.
– Спасибо.
Катя спала. Ей вкололи успокоительное. Если не считать раны в боку и испуга, который наверняка аукнется в будущем, у Кати обнаружили сотрясение мозга. Ни переломов, ни разрывов.
– Как она могла поранить бок, Тарас?
– В машине лежал лом.
– Господи…
– Вер, все необходимые анализы сделаны. Заражения крови нет.
– Лом! Что они собирались с ним делать?
Происшедшее до сих пор не укладывалось в голове Веры.
Тарас заказал ужин, хотя им предлагали подняться на верхний этаж клиники, где располагался ресторан. Они предпочли поужинать в комнате. Приезжала Рая. Тоже долго возмущалась, потом отозвала Тараса в сторону.
– Мы на минутку, – заявила тетя.
Вера никак не прокомментировала желание Раисы поговорить наедине с Тарасом. Ему привезли сменную одежду. Он вторично принял душ и переоделся. Перед тем, как делать переливание, тоже смывал с себя грязь и кровь.
Вера встала в дверном проеме и наблюдала, как спала дочка. Дыхание ровное. Врач заверил, что ей не больно.
И это главное.
В горле снова встал ком. Как Вера ни уговаривала себя не возвращаться к похищению, не получалось. Она говорила себе, что всё позади, что обошлось, но сердце обливалось кровью от мысли, чем могло закончиться похищение, если бы Тарас не успел.
Катю могли убить. Или навсегда увезти из страны.
Вера прикрыла глаза и приказала себе успокоиться. Если Катя проснется, она должна увидеть маму не с отекшими красными глазами.
– Вера, ты чего? Маленькая, а ну-ка посмотри на меня!
Она не слышала, как Тарас вернулся. Вера его, скорее, почувствовала. Родное дыхание на своей коже, тепло, исходящее от него.
Вера открыла глаза и тихо призналась:
– Мне страшно, Тарас.
Ответил мужчина не сразу. Он стоял рядом, близко. Почти вплотную. Его лицо выражало обеспокоенность.
– Маленькая, Катя в безопасности, – Тарас говорил ласково, нежно, как с ребенком.
Эта нежность прошлась по сердцу Веры новой волной эмоций. Почему людям надо пережить столько боли, чтобы измениться? Или сделать шаг вперед?
Она ничего не ответила, и Тарас притянул её к своей груди.
Правильно…
Вот тут ей хорошо. Надежно. Тут она… дома, если так можно выразиться. Вера снова прикрыла глаза и руками обвила торс мужчины.
Тарас обнял Веру крепче, одну руку положил ей на затылок. Второй успокаивающе гладил по спине.
Так они стояли некоторое время. Вера не хотела выбираться из объятий мужчины, и, насколько она могла судить, он не хотел её отпускать.
– Ты так и не поужинала, – наконец, негромко произнес Тарас.
– Ты тоже.
– Не хочу… Кусок в горло не лезет.
– У меня тоже.
– Курить хочется, – сделал следующее признание Тарас.
– В ванной есть вытяжка.
– Не будешь возражать, если я покурю?
– Нет, конечно.
Она удивилась, что он спрашивал. Для него важна её реакция? Так, получалось?
Тарас прошел в ванную. Вера – за ним. Не могла она остаться одна.
Не хотела…
Тарас подошел к вытяжке, достал сигареты, зажигалку. Девушка остановилась у двери, прикрыв её за собой.
– Я любил её, – внезапно сказал он, не смотря на Веру. Та нахмурилась, не понимая, о чем он.
– Кого?
– Лауру.
