Переживать нечто похожее я была готова, и старалась усмирить тягостные воспоминания, но здесь все кричало о прошлом. Тихая спокойная музыка с восточными нотками, где скрипка перемежается с виолончелью, звуками тамбурина и кахона. Мелодия проходила ледяным осколком по коже. Убежать или остаться? Противоречия бушевали огненными стихиями.
Но мой голод брал свое. Как бы не переживала, стараясь спрятать поглубже в душе все сладкие моменты с Саидом, реальная жизнь требовала соответствия банальным правилам и принципам. Инстинкты никто не отменял.
– Потрясающе, – восторженно говорила Эва, пробуя салат из тушеной курицы с финиками и овощами.
На нее сильное впечатление произвели арабы, которые поначалу хмуро оглядывали нас. Черные лютые взгляды осматривали нас с осуждением. Видимо, мусульмане не привыкли вообще видеть рядом женщин, а тем более американок, когда решаются важные финансовые дела. Но после получаса переговоров уже не замечали студенток-практиканток.
Мы, под чутким руководством мисс Линкольн, оделись подобающе стране, в которой находимся. Водолазки с длинным рукавом и воротниками-стойками и юбки до колена без разрезов. Прямо сборище монахинь на официальном рауте арабских олигархов.
Я улыбалась, видя реакцию девочек. Интересно, что бы ощутили они, если бы пережили мое жестокое приключение в соседней стране?
Расслабленные и разморенные жарой, мы сели в такси и поехали в отель.
Но по пути попали в пробку. Мы с девочками выглядывали из окон автомобиля, пытаясь понять, что же произошло на дороге, и почему так долго стоим.
– Я предлагаю прогуляться, – мисс Линкольн, как всегда в своем репертуаре неунывающей дамы, тут же выскочила из такси.
Рассчитавшись с водителем, все дружно шли по узкому тротуару, и вскоре увидели огромную толпу людей, которые выходили на проезжую часть.
– Там что-то случилось, – встревоженно предположила Торри.
Мы подходим ближе и видим огромную толпу журналистов и корреспондентов с фотографами. Вход в бизнес-центр окружают плотным кольцом, по меньшей мере, пятьдесят человек. В основном, это журналисты и корреспонденты с фотографами. Проходим чуть поодаль, и становимся сбоку, чтобы увидеть причину интереса прессы.
– Девушка, а что происходит? – деловито спрашивает наш преподаватель у одной из журналисток.
– Заключен крупный контракт, слияние двух мощных фирм по переработке нефти и нефтепродуктов, и горной промышленности. Все хотят знать подробности, кто станет главным у руля такой всемогущей корпорации… – и она отвлекается вновь, пытаясь пробиться сквозь месиво людских тел.
Я отхожу к стене бизнес-центра и на миг замираю.
На широком глянцевом крыльце здания стоят трое мужчин. Традиционные мусульманские платки – куфии – на каждом из них. Белоснежная материя ярко оттеняет их бронзовый загар на лицах. Двое одеты в камис – костюм, состоящий из брюк на резинке и верхней свободной рубахи, а третий…
Мне кажется, что перед глазами моментально наступила непроглядная тьма, а гул голосов слился в сплошной поток звукового сигнала.
Это Саид.
Он улыбается, но сдержанно. Чуть приподнимаются уголки губ и более не оформляются в открытую улыбку. Отвечает на вопросы, но взгляд его скользит поверх голов надоедливых репортеров. Белоснежная рубашка в сочетании с костюмом темно-морского оттенка ему очень идет.
Я не могу оторвать взгляда от его внушительной мускулистой фигуры, от уверенных жестов. Эйфория восточной сказки убаюкивает, заставляет быть покорной массой в руках одного из самых властных арабов.
Молнией пронзает сознание, когда мы смотрим на миг глаза в глаза и… он отводит равнодушно взгляд. Я стою и понимаю, что еще чуть-чуть, и мой мир рухнет. Та беспечность и безразличие, скользящее холодом в его глазах, режет по живому. Мои мучения, длящиеся уже более трех лет, сейчас пролетают как единый миг. Я осознаю, какой была дурой. Страдала по выдуманному образу, мечтала, что когда-то он найдет меня…
Слезы обжигают, но я упрямо смахиваю влагу.
Нет, достаточно рвать себе сердце ради этого хладнокровного араба! Попользовался, выкинул, а я продолжаю калечить свою психику и портить сама себе жизнь!
– Пойдемте уже, – раздраженно произношу я, и легонько касаюсь плеча мисс Линкольн.
– Да, да, идем, – и она увлеченно начинает рассказывать девочкам все, что знает про компанию Саида и его нынешнего партнера.
В отеле мои собеседницы переговариваются, делятся впечатлениями, а мне хочется бежать прочь отсюда. Сесть в такси и прямо сейчас уехать в аэропорт.
Ненавижу! Ненавижу эту страну и особенно наглых самоуверенных мужчин!
Они даже на совещании нас считали за второй сорт людей. Смотрели, будто мы недостойны сидеть с ними за столом.
А Саид…
Буря злости кипела и сносила все грани сдержанности.
– Я пойду, прогуляюсь – подскочила на кровати и, подхватив свитшот, быстро вышла из номера.
Лучше им не видеть меня в таком взбешенном состоянии. Моя обида растекалась раскаленной лавой по душе, сжигала последние добрые воспоминания. Я вышла из отеля и направилась вниз по улице.
Когда мы проезжали на такси, заметила, что здесь есть небольшой парк, где можно посидеть в тишине. Найдя самую дальнюю скамью, удобно расположилась и достала смартфон. Хотелось с кем-то поделиться, но Викки была обижена, а кроме неё я больше никому не рассказывала о своих приключениях в Марокко.
Но не успела нажать кнопку смартфона, как дневной свет вдруг померк и приобрел серые тона. Попыталась вздохнуть, но сознание заволокло туманом, и я отключилась.
Глава 3
Кадры из прошлого мелькали, как в старом проекторе. Я смотрела со стороны на свою жизнь и не понимала, что происходит.
Я умерла или это игры разума, пока в полусонном забытьи мозг полностью расслаблен?
Приоткрываю глаза и пытаюсь осмотреться. Сумерки окутывают фиолетовой дымкой. Я нащупываю выключатель лампы на прикроватной тумбочке и нажимаю на кнопку. Свет озаряет комнату, а я чувствую, как кипятком с затылка начинает растекаться ужас.
– Нет… Нет, только не это… – шепчу себе под нос.
Я снова в спальне Саида!!!
Вскакиваю с кровати, и морщусь от неприятного ощущения в затылке. Тишина пробирается под кожу острыми иглами. Что на этот раз задумал Саид? А может, это всего лишь похожий интерьер и меня похитил очередной извращенец из мусульманской диаспоры?!
Подхожу к двери и прислушиваюсь. Вроде никого. Нажимаю на ручку, но она не поддается. Замечательно, я еще и заперта теперь! В прошлый раз можно было выходить, а сейчас мой статус стал на ступеньку ниже.
Но через час моих метаний по огромной спальне, наконец, слышится тихий щелчок в двери. В комнату входит Саид.
