Я пытаюсь сказать, что согласия конкретного еще не давала, но, похоже, Саид решил все за меня. Могу ли я противиться способу быть рядом с любимым мужчиной? Конечно же, нет.
С удивлением обнаруживаю, что дверь в мою комнату осталась открытой.
Внутри сразу вспыхнуло маленькое, но противное, омерзительное чувство. Держали под замком, пока не соглашусь, а теперь, когда согласилась, разрешили ходить по особняку!
Я вышла в широкий коридор и прошла к лестнице, ведущей на первый этаж. Спустилась вниз и услышала голос Саида. Надеюсь, никто больше не будет силой меня заставлять зайти в свою спальню.
Комната, откуда слышался негромкий разговор, была завешена прозрачными шторами. Смело отодвинула ткань, и шагнула вперед.
Мое восхищение арабским интерьером становится все сильнее. Именно здесь, в этой стране, с ее традициями и культурой каждый штрих в доме несет свой смысл. По-видимому, это гостиная, оклеенная обоями с затейливой восточной вязью темно-голубого цвета. Вверху панели светло-бежевого оттенка ромбовидной и шестиугольной формы. Высокие три окна освещают пространство так, что в уголках все равно таится сумрак, но не делают мрачным интерьер. Сладкий запах пряности щекочет нос, и вновь будит аппетит и желание перекусить.
Саид не один. Рядом с ним стоит приземистый коренастый мужчина в светло-серой кандуре, с гутрой на голове белого цвета, придерживаемой игалем. Взгляд черных глаз тут же устремляется прямо мне в лицо, и он явно недоволен появлением незнакомки, да еще и с распущенными волосами, не прикрытыми платком. Рядом с ним сидит на низком диванчике женщина, которая с ног до головы закрыта никабом. Только грустные темно-серые глаза смотрят на меня с тоской и сожалением.
– Ханна, пойдем.
Сзади привидением появляется Далия, и уводит прочь.
– Это твои родители? – догадываюсь я, и чувствую себя виноватой.
Совесть начинает вонзается в меня маленькими коготочками. Сейчас я выгляжу как любовница, которая пришла и влезла в семью.
– Да, – Далия кивает – Папа не одобряет нашу идею, Саид пытается его убедить, но похоже это бесполезно.
Она вздыхает и опускает взгляд в пол.
Я вновь остаюсь одна в спальне в тягостных раздумьях. Саид приходит поздно вечером, и он сильно расстроен.
– Отправишь меня обратно? – спрашиваю я, как только он садиться рядом и берет мою руку в свою горячую ладонь.
– Ты никуда не поедешь, Ханна. Я сказал, что я тебя не отпущу. И на этот раз буду биться до конца, – Саид смотрит прямо мне в глаза.
Уверенный тон не оставляет сомнений. На этот раз все серьезно.
Глава 4
Но на следующий день меня ждет потрясение.
Саид заходит ко мне в спальню в задумчивом и мрачном виде. Его образ в темно-синей рубашке, черных брюках и белоснежном платке, подхваченном игалем, меня завораживает. Широкие плечи облегает материя, выделяя рельефное телосложение. Европейские парни не носят головных уборов, но Саиду этот аксессуар придавал еще больше важности и суровости в образ восточного мужчины.
– Ханна, я отвезу тебя в новое жилье. Там ты поживешь некоторое время. Но как только я решу все проблемы, я обещаю – мы будем вместе.
Я от растерянности киваю и чувствую досаду. Куда теперь мне нужно отправиться, чтобы, наконец, обрести счастье рядом с ним?
Саид молчит всю дорогу, пока мы едем по широкой улице, и сворачиваем в узкие проулки Маракеша, где стоят двухэтажные дома старой постройки.
– Это Медина, – говорит Саид.
Мы проезжаем мимо сувенирных рядов с торговцами, продавцов специй и одежды, заведения похожие на мастерские. В какой-то момент Саид останавливается и глушит мотор.
– Дальше пойдем пешком. Слишком узкие проходы, – говорит он и берет мой чемодан из багажника.
Кому я должна сказать «спасибо» за женские вещи, не знаю, но то, что сегодня останусь одна в незнакомом для меня месте, сейчас самое значимое.
Вокруг нас дома в два яруса, нависающие красноватыми тучами. В воздухе витает запах специй, а я чувствую надвигающуюся панику.
– Саид, куда мы идем? – я впиваюсь в его ладонь ногтями, и боюсь отпустить даже на ярд от себя.
– Ханна, ты поживешь пока здесь. Тебе нечего боятся, – отвечает он, и обнимает меня за плечи – У нас другая страна, другие законы. Никто не позволит себе лишнего или противоправного.
Я закусываю губу до боли. Лучше бы отправил обратно, чем в захолустье Марокко останусь сидеть в ожидании светлых перемен!
– Здесь дома из глины? – я рассматриваю стены, пока мы идем, и прихожу в некий ужас. Древние постройки, которым явно больше тысячи лет.
Красноватый оттенок нагоняет жути, и я еще сильнее вцепляюсь в руку Саида.
– Это краснозем, глина цвета охры, – отвечает Саид, – Аль-хамра означает красный.
Я сдержанно улыбаюсь. Экскурсия была бы приятнее, если бы он остался со мной.
Мы проходим по узким улочкам, которые теперь мне кажутся бесконечным лабиринтом. По пути попадаются странные ходы, ведущие в подвалы домов. Около некоторых строений сидят мужчины. Они одеты вполне современно – джинсы и футболки, и я только еще сильнее настораживаюсь.
Наконец мы останавливаемся рядом с большой деревянной дверью, украшенной резьбой и замысловатыми узорами. Саид достает ключ и открывает.
– Ханна, не пугайся, завтра я пришлю к тебе помощницу, и она все приведет в порядок.
Я ступаю вовнутрь и чувствую, как сердце камнем падает вниз. Полутемное помещение, разделенное визуально рядом массивных колонн на две половины. Первая – холл, больше похожий на нашу прихожую. Здесь стоит скамья, обшитая тканью, больше похожей на велюр, и шкаф для одежды. Вторая – гостиная. Угловой диван, длинный и низкий, идет вдоль всей стены. Стоит столик с круглой столешницей. Освещение дарят кованые светильники, которые рассредоточены по стенам непонятным для меня образом.
– Ночью будет совсем темно, – разочарованно произношу я, и потерянно оглядываюсь, пока Саид снимает плотную пленку с диванов и мебели, которая защищала их от пыли.
– Не переживай, я тебе обещаю, что с тобой ничего не случится, Ханна.
Глаза привыкают к сумраку, и я начинаю различать и другие детали в моем новом жилище. Прямо из прихожей идет проем, оформленный аркой, и там, похоже, кухня. Но когда я подхожу ближе, то с губ срывается не крик, а вопль.
– Саид, это что печка?!
Готовить на открытом огне?! Никогда в жизни бы не подумала, что придется вернуться почти в доисторические времена!
– Ханна, ты не будешь готовить. Завтра приедет Ирма. Она будет выполнять всю бытовую работу. Успокойся! – Саид моментально оказывается рядом и обнимает меня.
– Саид, я не хочу здесь оставаться, не хочу, – шепчу ему сквозь слезы, которые предательски встают в горле, щекоча слизистую.
