Мне хватает одного лишь взгляда на их замысловатые наряды. Они явно дороже моего простого платья. И улыбки источают ядовитое лицемерие.
– Ханна, – сдержанно представляюсь я.
Они дружно приносят скамью, обитую тканью, и садятся рядом. Говорят быстро, обращаясь к Элинаре, рассматривают ее вышивку, моя голова начинает кружиться от пестроты восточных платьев и суеты вокруг.
– Тебя купили на аукционе? – спрашивает одна из них, и я теряюсь.
Значит, все верно. Мне не могло показаться в наркотическом опьянении. Странные вопли «глянцевого» мужика, его отсчет, словно полет в космос. Два миллиона раз, два миллиона два, два миллиона три…
Сознание отрезвляет и подкидывает страшные слуховые воспоминания. После того, как он сдернул с меня верх платья, могучий бас сразу заткнул улюлюкающую толпу.
– Десять миллионов, и больше ничего с девушки снимать не нужно! Поздравляю с приобретением, – несется эхом в голове, и я перестаю замечать окружающих.
Прямо с затылка ползет мерзкая горячая волна, и хочется выбежать отсюда, чтобы больше не видеть все загадочные арабские узоры. Мое смятение замечают наложницы, и цель унизить и заставить знать свое место – достигнута.
– Нет, – выдыхаю я, и стараюсь дышать ровно и спокойно. Как же хочется вцепиться прямо в ее смуглое лицо! Если она решила, что драгоценный хозяин арабской сказки мне нужен, то сильно ошиблась.
– Я здесь ненадолго. И скоро уеду, – произношу с достоинством, но эту фразу все встречают громким смехом.
Элинара не поддерживает наших собеседниц, и тихонько шепчет.
– Ханна, ты чего, если Багир решил тебя сделать своей, он не отступит. Это не тот мужчина, который соглашается на компромиссы.
– Да мне безразлично кто он и что может сделать, – шиплю я, и замечаю: все видят мой разгорающийся гнев.
Хорошо, что они не понимают языка, и переводчиком является Элинара.
Девушки расспрашивали меня, но я старалась отвечать уклончиво и факты про личную жизнь скрыть полностью или не рассказывать подробностей. И через полчаса они недовольные ушли к другим наложницам.
Спустя некоторое время к нам зашла женщина. Она была одета в светло-бежевый костюм и на голове красовался платок в тон. Я залюбовалась ее одеянием и величественной манерой поведения. Ее макияж раньше бы мне показался броским и ярким, но теперь, когда я смотрела на ее образ, то подчеркнутые черной подводкой глаза придавали виду арабской красавицы еще больше эротического и женственного шарма. Незнакомка держала перед собой пару книг и тетрадь.
Все почтительно закивали ей, и в руках присутствующих появились ручки и жесткие планшетки с блокнотами.
Эта картина заставила меня уставиться на все происходящее с нескрываемым удивлением.
–Что вы будете делать? – прошептала я Элинаре.
–Ты сейчас будешь учиться арабскому языку, – улыбнулась она, а незнакомка в костюме, подала мне планшетку с тетрадью и ручку – а у нас будет урок истории.
– هذا لك, – произнесла учительница, и смерила презрительным взглядом – Это для тебя.
Ее фраза с явным акцентом немного расслабила, и заставила уткнуться в изучение арабского алфавита.
Меня обрадовало то, что хоть что-то занимает мое время, и пару часов пролетели незаметно. Пока я разбиралась в витиеватых буквах, понимала, что еще тогда надо было попросить Ирму научить меня простым фразам для первоначального общения. Наверное, я бы и не попала в лапы работорговцев, и не была бы продана на злополучном аукционе.
Учительница уходит, а после нее приходит слуга Багира.
Он проходит, кланяется всем девушкам, и приносит что-то в темно-коричневом сундуке. Раздает каждой, и они в ответ начинают щебетать и восхищаться побрякушками, которые получают от него.
– Слуга Багира, – уточняю я, и смотрю с недовольством – Почему дозволено заходить сюда?
– Потому что это евнух, – беззаботно отвечает Элинара – Джамил очень хороший, зря ты так…
Но я не успеваю ответить, как появляется сам Господин.
Все разом поднимаются и опускают головы в поклоне. Он величественно осматривает каждую, и ледяным взглядом встречается глазами со мной. Я не собираюсь подниматься ради того, что он вошел в комнату! И не опущу головы перед человеком, который покупает других людей, словно скот на рынке!
То, что горит ярким пламенным огнем в его глазах убило бы сразу любую, но я стойко выдерживаю и не отворачиваюсь. И это моя первая победа! Он переводит взгляд и подходит к девушкам. Они улыбаются и преданно смотрят ему в глаза. Какое низкое лицемерие и полная беспомощность!
Я смотрю на Элинару, но в ее лице и эмоциях то же самое бессилие перед его властной натурой деспота и любителя многоженства.
Замечаю одну особенность. Девушки по своему общению делятся на три компании. Первые подходили сегодня ко мне познакомиться. По отношению к другим и своему поведению они ведут себя как собственницы. Будто Багир уже сделал их женами и наделил полными правами. Вторая компания более скромные. Их больше по количеству, но они тихо сидят и занимаются рукоделием. Третья компания чем-то схожа со второй, к ним примыкает Элинара. Но они имеют определенное влияние, которое не оспаривают первые. Вероятно, отстаивают свое мнение, даже если заносчивые красавицы из первой компании не согласны.
Джамил подходит и к нам. Подает браслеты из золота и почтительно склоняет голову. Элинара произносит что-то на своем языке, и я слышу знакомое слово, то что часто говорила Ирма. «Шукран джазИлан» – “спасибо” по-арабски.
– Я не буду это брать, – и с ненавистью смотрю в сторону Багира.
Слуга растерянно смотрит на Элинару, которая теряется, и тоже оборачивается и глядит на Хозяина. Он словно чувствует сложившееся замешательство и широкими шагами подходит к нам. Джамил шепчет еле слышно, а Багир буравит меня суровым взглядом. Бросает несколько слов и, кивнув остальным девушкам, уходит из гостиной. Джамил тоже удаляется.
Элинара одаряет восторженной улыбкой.
– Тебе повезло, сегодня ночью Багир твой.
Глава 7
Я с ужасом осматриваю себя в большом зеркале.
Слова Элинары прощальным гонгом звучат в моем сознании. Значит, он решил меня наказать или поиздеваться за то, что я не взяла эти золотые побрякушки. Он приносит каждой, и они, как чайки. радуются подачке из рук Господина!
Мои сборы почти ничем не отличались от тех, которыми меня готовила для свидания меня Далия. Купальня с ароматными маслами, красивое темно-синее платье с вышивкой серебряными нитями.
Я не могла присесть и ходила по комнате. Женщина, которая постоянно убиралась, приносила еду и остальные вещи, принесла мне ужин. Но есть совсем не хотелось.
– Я не буду, – покачала головой, но она лишь пожала плечами, и ушла.
