Дыхание перехватывает.
***
Из окна потрясающий вид на Атлантический океан. Но меня поражает не терраса белоснежного оттенка с шезлонгами и лежаками, а бассейн. Это невероятное седьмое чудо света, которое сейчас довелось мне видеть. Зеркальная гладь воды вровень с бортом, и от этого создается впечатление, что если подплыть к краю, то можно сорваться вниз. Безбрежная кромка сливается с океаном, и различаешь лишь горизонт, где небеса встречаются со стихией.
Я подхожу к балконной двери и только касаюсь ручки, как сзади хлопает дверь и входят Джамил с Багиром. Сердце сжимается с новыми ужасающими эмоциями. Каждое появление этого громадного титана для меня словно казнь. Острый блеск дьявольской пропасти его глаз возводит на эшафот раз за разом.
– Присядь, Ханна, – произносит учтиво Джамил и кивает головой в сторону низкого дивана с большим количеством подушек. Каждая из них оригинальна и отличается от другой формой, цветом и размером.
Я сажусь, а угрюмый Багир начинает прохаживаться по комнате. Мне кажется, что он, как и Саид, смотрит, нет ли здесь возможности для моего побега. Но позже я понимаю: он явно в гневе, и ему, чтобы сдерживать эмоции, тяжело усидеть на месте.
– Вы мне объясните, что происходит… – говорю, и задерживаю воздух в легких.
– Да, – с усилием отвечает Джамил. Видимо, ему тоже непросто начать разговор, и он поглядывает с боязнью на своего Господина.
– Ханна, вы попали в госпиталь уже в состоянии клинической смерти. Врачам чудом удалось вас спасти. Это яд. Он был в вашем чае, который принесла вам прислуга, – объясняет евнух, все так же с опаской поглядывая на рассвирепевшего Багира. Морщина, прорезавшая лоб, придавала еще больше ярости его и без того угрожающему виду.
На кого он так сердится? На меня, что выпила этот отравленный напиток?
– И что теперь будет тем, кто отравил? – тихо спрашиваю я, и сама начинаю опасаться. Широкие шаги араба и скрещенные на груди руки-молоты вселять в меня дикий страх.
– Они уже наказаны, – отвечает в том же тоне Джамил. – Вы теперь являетесь единственной наложницей Господина Багира Альми Арнара.
– Чего?! – ору я, и сразу же чуть ли не сгибаюсь до сиденья дивана, потому что гипнотический взгляд мужчины пригвождает меня будто гвоздями.
– Через неделю свадьба, и вы станете полноправной женой, – говорит Джамил и уже выдыхает, потому что видит, как Багир садиться рядом и начинает рассматривать мою хрупкую фигурку с порочным звериным укором.
Он произносит глухим басом фразу, и не сводит глаз с моего лица.
– Еще неделю и ты будешь только МОЯ! – переводит Джамил, и опускает взгляд.
Я не в состоянии даже ответить. Осознание абсолютно шоковой ситуации доходит до меня через пару минут.
– А где Элинара? Что с ней стало? – говорю, приходя в себя, и начинаю снова разговаривать.
– Вас отравили Малика и Аиза. Но как только об этом узнал Господин, он приказал всех девушек продать в другие гаремы. Без разговоров и выяснений, – отвечает Джамиль.
Сейчас ощущение того, что небо рухнуло на землю и придавило мой затылок настолько, что я больше ничего не могу из себя выдавить. Жуткая мысль пульсирует бешеным ритмом – если я стану женой Багира, то больше никогда не смогу выбраться из этой страны. После брака я – его собственностью, которую он будет вправе использовать, как захочет.
Я закрываю ладонями лицо и чувствую, как истерический смех подкатывает к горлу.
– Можно, я останусь одна? – умоляюще шепчу, не поднимая взгляда.
Мужчины тут же выходят. А меня окружает величественная богатая обстановка дворца Багира. Кто-то стремится оказаться среди роскоши, рядом с брутальным головорезом с гипнотическим взглядом, а я…
Я останусь здесь в золотой клетке до конца своей жизни. Буду рожать наследников, рассматривать через интернет-магазины элитные мусульманские наряды и ругаться с персоналом, если будет плохо выполнена работа.
Жена Господина Багира Альми Арнара.
Домохозяйка, которая со временем станет недовольной и глупой женой самого влиятельного человека в Африке.
Есть надежда, что Багиру надоест терпеть мое испуганное, а то и недовольное лицо, и он возьмет еще жену. Эта шальная вспышка надежды вселяет в меня свет. Вытираю слезы со щек, и оборачиваюсь. Заходящее солнце окрашивает воду в бассейне в розовато-оранжевый цвет. Невероятная красота!
Улыбка мягко крадется по губам.
Я смогу победить волю брутального араба.
Смогу.
Я обещаю.
Глава 8
Я представляла себе подготовку к свадьбе совершенно иначе. Ожидала, что придется ездить по бутикам мусульманской одежды, но все оказалось гораздо проще. Каждый день приезжали девушки-дизайнеры и привозили платья. Но отличия я не видела в свадебных нарядах. Длинные в пол, с рукавами до запястья и с воротниками-стойкой. Кружева, вышивка, воланы и прочие детали украшали, но они были столь однообразными в своих бесконечных оттенках белого и бежевого, что я смотрела на все это с тоской и безразличием.
А ближе к вечеру приехала женщина. Она вошла почти неслышно, и ее помощницы закатили большую вешалку на колесах. Первый раз я увидела другие оттенки и сразу оживилась. Розовый, алый, бирюзовый, сиреневый, синий, зеленый. Сочные цвета подняли настроение, и я с интересом разглядывала наряды.
– Господин просил, чтобы вы выбрали платье светлого оттенка, – проговаривает где-то над ухом Джамил, а я ощущаю закипающую волну гнева.
– Вот пойди и скажи своему Господину, что только девственницы выходят замуж в белом, как символ непорочности, а я уже давно не девочка! – рявкаю так, что слуга краснеет и уходит прочь из комнаты.
Удовлетворение приятно растекается по уголкам души. Хотя бы сейчас я не буду в полном подчинении арабского властелина! Уж выбрать то, что хочу надеть на собственную нежеланную свадьбу, я в состоянии без Джамила.
Женщина-дизайнер оказывается очень приятной по общению. Она говорит по-английски, но иногда вставляет слова из арабского языка. Это только еще больше придает ей шарма и очаровательности. Мне жаль, что наступает время, когда ей нужно уходить, и я вызываюсь проводить ее хотя бы до входной двери.
Нас провожают пара моих служанок и идут рядом с нами, указывая, как пройти к выходу, минуя огромные залы, коридоры и лестницы. Но внезапно от дружеской беседы меня отвлекают голоса.
Мужские и грубые.
Я моментально настораживаюсь, и чувствую, как кожа покрывается мурашками от волнения.
Это голос Саида!!!
Оборачиваюсь и пытаюсь уловить источник звука. Торопливо прощаюсь с гостьей, несмотря на то, что это выглядит вовсе негостеприимно, и иду на голос мужчины, который все равно меня нашел!
