Одна секунда и Багир ловко пересаживает меня на себя. Он приподнимает на мне платье, и порочным взглядом рассматривает мою наготу. Я смущаюсь, и вместе с этим, испытываю… вину. Это измена моей любви. Подлая и греховная.
Закрываю глаза, потому что, опуская взгляд вниз, меня еще больше вгоняет в стеснение возбужденный, увитый набухшими венками внушительных размеров член. Нервно сглатываю, и, вцепившись в крепкие плечи Багира, ощущаю влагу между ног.
Облизываю губы, закусываю от нахлынувшего желания. Его большой палец тут же проходится по нижней губе, и он хрипло произносит:
– Не кусай губы, – звучит как приказ. Безоговорочный. Порочный.
Он входит в меня быстро, с жаром, с диким остервенением.
Я вскрикиваю, и пытаюсь приподняться, но Багир жестко останавливает, удерживая мои бедра. Толщина детородного органа заполняет без остатка, и давит на стенки лона, увеличивая вспыхнувшее возбуждение.
– Ханна… Моя… Моя… Белоснежная Жемчужина Африки… – что-то еще бормочет на арабском, утыкаясь в мои локоны волос, струящихся по плечам.
Я начинаю двигаться по нарастающей, и стараюсь не смотреть мужу в глаза. Под гипнотическим и бездонным взглядом становлюсь послушной марионеткой.
Не люблю Багира, но бурное проявление гормонов и его умелые ласки делают со мной самые развратные вещи. Сейчас не могу лицемерить перед самой собой и убеждать, что он противен мне или омерзителен. Нет. Багир харизматичный мужчина, который знает цену своему слову, который подчиняет и заставляет без компромиссов действовать, как он решил.
По внутренней стороне бедер проходит судорога, и лавой разливается тепло. Опускаю голову ему на плечо, и задыхаюсь от кульминационного оргазма. Подушечками пальцев ощущаю стальные мышцы под тонкой тканью рубашки темно-морского цвета. Татуировка на его руке словно оживший устрашающий зверь. Не насекомое, а сам Властитель Преисподней.
– Еще? – раздается его низкий хриплый голос, и вызывает мурашки по телу.
Я молчу, чувствуя новый прилив стыда. Но Багир не собирается ждать моего ответа. Он приподнимает мои бедра и начинает двигаться сам. Жестко вгоняет эрегированный орган, отчего я уже не в силах сдержать громкий стон, и по телу снова прокатывается жаркая волна экстаза. Туманит разум, не оставляя ни малейшего стеснения.
Вскрикиваю и извиваюсь в его руках от сладкого послевкусия финального пика нашей близости. Багир рывком вгоняет член в меня полностью, и я ощущаю, как он становится еще больше в разы. Тяжело выдыхает, а внутри пульсация от его мощной разрядки.
Я прижимаюсь к широкой груди и чувствую, как в ускоренном ритме колотится его сердце. Багир бережно перекладывает меня на диван, а сам поднимается, заправляя рубашку и застегивая брюки.
Только сейчас я осознаю, что в офис могли бы войти, и застать нас за таким пикантным занятием, но, видимо, муж все рассчитал, и, тем более, не допустил бы, чтобы кто-то увидел меня обнаженной.
– Багир, ты вернешь мне Мариам? – спрашиваю я, одергивая подол джалабии. Терпкий запах спермы щекочет обоняние, и огненным клубком разливается внизу живота трепетное чувство.
– Ханна, тебе нужно вернуться домой, – его вид становиться отстраненным и хладнокровным, он поправляет манжеты рукавов у рубашки – у меня совещание через пять минут.
Я молча поднимаюсь и выхожу из офиса.
Нежность вдруг моментально перестала существовать, а ей на смену будто появилась черная отвратительная пропасть. Если это только пользование моим телом, то даже лучше, думала я, когда перед глазами мелькали улицы Касабланки, а в салоне авто, где я находилась, тихо жужжал кондиционер. Женская гордость говорила об обратном. Это было мерзко.
И вновь надежда на то, что Багир все-таки получил желаемое и через некоторое время может меня отпустить, теплилась яркой искоркой в моей душе.
***
Саид.
Прохлада и полутьма в салоне машины бизнес-класса создавала ощущение другого мира. Там, за плотно закрытыми стеклами, обычная вселенная жила своей жизнью. Шум, суета, музыка из старых динамиков, плач, крик, громкие разговоры – все это окружало ЕЁ.
В черном никабе он предугадывал каждый изгиб ее тела. Когда она в сопровождении охраны из восьми человек и шести служанок выходила из черного внедорожника, когда проходила по широким коридорам и холлам торгового центра… Даже любое ее обращение к одной из девушек, и Саид тут же представлял мимику и нежный образ любимой Ханны.
В его жизни все изменилось после того, как он вновь встретил белокурую американку. Саид ни на секунду не забывал о ней, и как раз перед встречей у них был разговор с Далией о суррогатной матери, и тут Ханна…
Это снова было как помутнение разума, как полное отключение от всех законов и правил. Саид понимал, что рискует, но привел ее в свой дом. Далия сама предложила, чтобы Ханна была рядом с ним, и родила наследника. Только вот отец Далии, узнав о таком решении детей, пришел в ярость. А когда увидел Ханну, разгуливающую без платка по дому, то и вовсе пригрозил, что если эта порочная девка не покинет его дом, честь дочери будет под угрозой, и тогда Саиду придется совсем плохо.
– Если ты решил, что можешь изменять, и я это буду терпеть, глядя на то, как мучается Далия, то сильно ошибаешься. Закон равен для всех. Аллах всемогущий видит все, и наказания за прелюбодеяние тебе не избежать! – шептал разгневанный отец, когда женщины вышли, и они остались с Саидом наедине.
Именно тогда пришлось отправить Ханну в один из старых районов Медины, где среди лабиринтов древних построек ее бы никто не нашел.
Но это было не последним неприятным происшествием. Через пару дней Далия подошла и попросила уделить ей внимание. Она выглядела очень болезненно.
– Саид, я хочу с тобой поговорить, – и она присела рядом на низкий диван.
– Что-то случилось? – его очень встревожил и насторожил нездоровый вид жены.
– Я знаю, что ты спрятал Ханну, что хотел, чтобы она осталась рядом, – в голосе жены стояли слезы. – Но хочу тебе сказать…
Она запнулась на полуслове, будто перед прыжком в пропасть. Замерла, и опустила взгляд, боясь гнева или безумной реакции мужа на то, что должна была произнести.
– Я беременна, срок примерно два с половиной месяца, – разом выдохнула она.
В этот момент Саид ощутил себя на минном поле, где одна за другой разрываются бомбы, и глаза застилает белесой пеленой. Нет, он не был опечален, не был разозлен. Новость о том, что Далия все-таки смогла забеременеть, в первое время стала абсолютным шоком. Он не хотел детей от нелюбимой женщины, и теперь, когда ребенок еще больше привязывал его к браку с Далией, понимал, что Ханна стала и вовсе для него недоступной целью.
Но свободолюбивая американка решила сама действовать и поставила всю их любовь на карту судьбы.
Ханна сбежала, и никто не мог ее найти.