Дверь отворилась и вошел… Багир.
Он был практически голым, только белоснежное полотенце, обмотанное вокруг бедер, закрывало постыдную наготу.
Краска моментально вспыхнула на моих щеках, и я залилась румянцем. Он приблизился ко мне, и терпкий запах древесного парфюма окутал трепетом. Горячим клубком внизу живота раскатилось желание.
– Ханна, я уезжаю на несколько месяцев, и ты останешься здесь одна, – произнес он, а в глазах вдруг появилась ужасающая сверхновая. – Я напоминаю, что ты моя жена, и принимать кого-то у себя в гостях тебе запрещено. Только с моего позволения! Выходить из дома можешь только в сад, уезжать самовольно без предупреждения – нельзя. Об этом мы разговаривали сегодня утром. Если тебе что-то срочно нужно – в доме больше двадцати человек персонала, который позаботиться о том, чтобы исполнить любое твое желание в рамках дозволенного. Моя жена не посмеет нарушить заповеди Аллаха, а если нарушит, то будет наказана по всей строгости закона Корана. Запомни это!
Я, затаив дыхание, слушала, и поначалу безумно обрадовалась, но потом сама себе напомнила про обещание. Рискну ли я жизнью Саида, и готова ли поставить все на кон ради одной встречи, которая возможно, приведет к гибели?
– Я поняла, – послушно закивала, и собралась сесть обратно на кровать, но Багир схватил меня и крепко прижал к себе.
– Я уезжаю, и сейчас не буду спрашивать, хочешь ты или нет, – срывающийся до хрипоты голос означал только одно. – Сейчас будет так, как хочу я…
И его полотенце упало рядом с ногами.
Я выставила ладони вперед, обороняясь. Но, ощутив горячую кожу, как от ожога отдернула руки. Багир резким движением перехватил запястья и вновь положил мои ладони на стальной торс, надавливая и приказывая опустить вниз.
Кожа щек вспыхнула, и я отвела взгляд в сторону, лишь бы не смотреть на темную дорожку волос, от пупка спускающуюся прямо к…
Ощущение разгоряченной и возбужденной плоти моментально смутило и полыхнуло огненным клубком внизу живота.
– Багир, – лепечу ему, сопротивляясь, а сама чувствую влажную головку твердого члена, налитую титановой тяжестью.
Он делает глубокий вдох сквозь зубы.
– Еще… – хрипит его бас, срываясь.
Провожу вниз-вверх, чуть сжимая крайнюю плоть, обхватывая внушительную толщину детородного органа. Багир неожиданно останавливает, и, развернув меня спиной, рычит мне на ухо:
– Наклонись!
И легкое нажатие по лопаткам нагибает меня. Руками упираюсь в кровать, и подол джалабии взлетает вверх, обнажая мои бедра и ягодицы. Закусываю губу и зажмуриваюсь от нетерпения. Жажда проникновения пронзает электрической искрой, и заставляет сжимать мышцы ног от вожделения.
Горячие, чуть грубоватые ладони гладят кожу, и…
Я вздрагиваю от шлепка. Увесистого и неожиданного. Алое пятно на ягодице вспыхивает моментально.
– Запомни, ты только МОЯ! – бархатный бас Багира, и по телу бегут сладкие мурашки, концентрируются на торчащих сосках волнительным томлением.
Массивная головка его члена проходится по влажным складочкам, и от нетерпения у меня начинают подкашиваться ноги.
Впиваюсь ногтями в покрывало, и чуть привстаю на носочки.
Этот жест муж расценивает по-другому.
– Не терпится, да, моя Жемчужина… – наклонившись, шепчет прямо в ухо, и собирает мои волосы, наматывая на руку.
– Да, – отвечаю я, и тут же смущаюсь. Неужели я сказала это вслух?!
Разгоряченный ствол входит в меня, и я ахаю от пикового момента.
Но, похоже, Багир не собирался заниматься «ванильным» сексом.
Он вдалбливает жестко и быстро каменный от эрекции член, и я выгибаюсь, в попытке найти удобное положение для полного проникновения. Болезненные ощущения возникают вспышками, и от этого долгожданный оргазм гаснет.
Муж чувствует мой дискомфорт.
– Встань на колени на кровать, – звучит его приказной низкий голос, и я повинуюсь плотскому влечению.
Как только неприятные спазмы уходят, меня накрывает яркая волна кульминации.
Я уже не обращаю внимания на громкие хлюпающие звуки от нашей близости, на свой нечеловеческий стон, разносящийся по спальне. Во мне рассыпаются тысячи осколков наслаждения, и проникают в каждую клеточку организма.
Обессиленно падаю на кровать, Багир накрывает меня сверху своим телом, и я ощущаю себя маленькой и беззащитной под его внушительным весом. Разворачивает к себе лицом, и разводит мои ноги. Осматривает меня с диким алчным взглядом, в котором черная пропасть дьявольского порока.
Стыд заставляет сопротивляться, я пытаюсь прикрыться, но его рука тут же ловит мою руку и звучит срывающийся от возбуждения голос:
– Поласкай себя.
Силы, чтобы сопротивляться, покидают, и я покорно кладу палец на клитор, начиная круговые движения. Пара минут и приближается второй оглушительный экстаз. Меня вводит в транс его гипнотический бесстыдный взгляд глаз цвета ночи, и заставляет выгнуться дугой от судорог нового оргазма.
Врывается вновь в мою плоть как одержимый. Фрикции, голодные и по-звериному лютые, приводят к крышесносной кульминации, от которой все ориентиры улетают прочь, и я проваливаюсь в бездну похоти и разврата.
В голове невыносимый гул, а звуки теряются в пульсирующей какофонии сердца. Открываю глаза. Темно. Протягиваю руку, и ощущаю под пальцами чуть мокрое от бешеного ритма секса плечо Багира.
Он не ушел в свою спальню. Он остался здесь.
Неожиданно для себя я чувствую, как слезы текут по щекам прозрачными струйками.
Властный, бескомпромиссный, жестокий.
Я никогда теперь не достанусь Саиду.
Багир этого не допустит.
***
Пара месяцев после отъезда Багира казалась бесконечной. Дни, как близнецы, один в один тянулись и вызывали невыносимую депрессию. Только Мариам спасала меня своим оптимизмом и старалась, чтобы я не заскучала в «золотой клетке».
Я доверяла этой девушке больше, чем кому-либо. Ближе у меня сейчас никого не было, и поэтому однажды ей все рассказала, всю свою историю. Как похитил Саид, лишил принудительно девственности, как отправил меня обратно в Америку, а потом…
Мариам качала головой и только тяжело вздыхала.
– Ханна, это ужасно! Я бы столько не выдержала, точно бы сошла с ума, – говорила она.
Я горько улыбалась. Действительно, я вынесла многое, и через многое прошла, и мои злоключения еще продолжаются. Чем закончится для меня брак с Багиром, и не сорвусь ли я, рискуя всем, ради ночи вместе с любимым мужчиной? Пусть она будет последней, но самой лучшей в моей жизни.
Мариам рассказывала в ответ о себе, и я тоже понимала, что ей пришлось нелегко. Она родилась в бедной семье и когда ей было десять лет, отец продал ее в одну из богатых семей служанкой.
