– Но ведь ты еще ребенок, – возмутилась я.
– Ты забываешь, что живешь в стране, где многовековые законы до сих пор действительны, и религия правит умами людей, – вдыхала Мариам, и продолжала рассказ. – Появление девочки в семье не особо радостное событие. Мальчики считаются наследниками, добытчиками, а от девочки нет проку. Замуж меня никто бы не взял, я же из бедной семьи, а значит, выход только один, продать и получить хоть какую-то выгоду. Я работала в нескольких семьях, и вот оказалась здесь. Мне повезло. В такой роскошный особняк попасть очень сложно. Джамил случайно увидел меня, когда он и Багир были на приеме у моего Хозяина, и предложил выкупить.
– Опять выкупить, – саркастично заметила я, но моя служанка только улыбнулась.
– Да, и вот я оказалась здесь. Джамил рассказал твою историю, и как тебя хотели отравить наложницы Господина. Мне было приказано, чтобы я ничего не смела давать без разрешения, а я грубо нарушила этот запрет. Даже не знаю, как тебе удалось вернуть меня снова сюда…
Я усмехнулась. Рассказывать способ «возвращения» точно не хотела. Главное, что Багир впервые подчинился мне, и это вновь вселяло надежду.
Как-то раз после плотного ужина я легла спать и проснулась ночью от жуткой боли в животе. Спазмы один за одним скручивали низ, и, согнувшись, я металась по кровати. Когда же терпеть стало невыносимо, позвала Мариам.
Она суетилась около меня, и предложила позвать врача, но я отказывалась.
– Это, наверное, я в рагу из баранины положила слишком много перца чили, – всплескивала руками она, и тоже не знала, как облегчить мои страдания.
Пришел Джамил, и как обычно, не спрашивая меня, вызвал врача. Но пришедшая женщина только пожимала плечами, и говорила, что причин может быть несколько. Нужно обследование в клинике.
Я поджала губы, претерпевая новую волну спазмов. Ехать в госпиталь мне вовсе не хотелось. Мариам быстро собрала мои вещи, и мы на одном из внедорожников поехали все вместе. Дойти до машины оказалось очень сложной задачей. Меня поддерживали под руки Мариам и Джамил, а когда боль становилась невыносимой, я опускалась на колени и, склонившись почти до земли, терпела, тихонько подвывая.
В клинике двое врачей и медсестра оперативно осматривали и брали все необходимые анализы.
– Дайте мне какую-нибудь уже таблетку, – шипела я, сгибаясь на кровати от нового приступа.
Но суровый и строгий взгляд женщины-доктора сразу же заставил вести себя скромнее.
– Пока диагноз не поставлен, вы не можете принимать лекарство.
Через несколько минут меня заставили распрямиться и лечь на спину ровно. От этой позы я вспоминала все ругательства, какие знала. А врач, которая села делать УЗИ, смотрела на меня с недовольством. Я ерзала, и старалась как можно сильнее согнуться и уменьшить болевой пик.
Мариам, которая все время была рядом, тоже переживала, и сидела в сторонке, прижав руки к груди.
После осмотра доктор обратилась на арабском к ней, и та вдруг широко заулыбалась.
– Ханна, ты беременна.
От этих слов я подскочила, словно ужаленная самой ядовитой змеей. Моя боль моментально отступила, а по телу от ужаса прошла мерзкая дрожь. Я потерянно смотрела Мариам в глаза, пока медсестра ставила катетер, и молчала.
Как только мне поставили капельницу, и весь медперсонал нас покинул, я произнесла сквозь слезы:
– Не говори ничего Джамилу, – и отвернулась, вытирая соленые ручейки с щек.
– Ханна, ты чего, это же радость, а не горе, – непонимающе отвечала Мариам, и гладила меня по руке.
– Для кого счастье?! Для меня?! – взревела я, начиная злиться. – Обещай, что ничего ему не скажешь, не вздумай!
Я отдернула руку, и попыталась повернуться на бок. Боль стала терпимой, все потому, что эмоции теперь не давали мне сконцентрироваться на физических страданиях. Душевные муки были в миллион раз сильнее.
– Мне нужно сделать аборт, пока Багир не узнал об этом, – тихо произношу я, когда буря в душе немного улеглась.
– Ханна, да ты о чем?! – всплескивает руками Мариам. – Посмотри, в какой стране ты находишься! Здесь запрет на контрацепцию, а уж на аборт… Тебя накажут по всей строгости закона. Это равносильно убийству человека!
– А что мне делать? Рожать? – ехидно заметила я. – Вы все будто сговорились. Багир у вас самый отличный Хозяин, самый справедливый и самый щедрый!
Во мне вновь рождался ураган от обиды и гнева на свою судьбу. Все-таки нам с ним хватило двух раз от близости, чтобы мне забеременеть.
– Но как же ты можешь убить собственного ребенка, – спрашивала Мариам, и тоскливо смотрела на мой живот.
– Это еще не ребенок, – грубо бросила я, и поняла, что наш разговор сейчас только еще больше выведет меня из себя. – Уходи, мне нужно побыть одной.
Мариам, поклонившись, покорно вышла из палаты, а в моей голове началась невыносимая круговерть мыслей. Если ли здесь врачи, которые за определенную сумму помогут избавиться от нежелательной беременности? Смогут ли нормальные цивилизованные люди в белых халатах решить мою проблему?
***
Пару дней я присматривалась, и пыталась понять, кто может пойти на преступление за предложенную мной сумму. Мариам и Джамилу я ничего не говорила. Служанка как-то раз вновь попыталась меня отговорить, но я резко оборвала ее, и попросила больше не лезть в мои дела. Было видно, что девушка обиделась, но мне плевать сейчас на чувства других.
Ребенок навеки свяжет меня с Багиром, а если я захочу развестись, то вряд ли мой арабский муж отдаст его мне. Вместе с этим я понимала, что это единоразовый выход из ситуации. А что потом, после аборта? У меня нет средств предохранения, нет возможности как-то скрывать следующую беременность…
Я металась по палате, обдумывая ситуацию, и решая, как поступить. Одна из медсестер показалась мне образованной и не такой отсталой, как Мариам, которая решила меня поучить и напомнить, где я живу. Но когда я обратилась со своей просьбой, она только покачала головой.
– Здесь, в сертифицированных клиниках никто не сделает вам прерывание беременности. Это закон, а законы здесь соблюдают все. Никому не хочется попрощаться с должностью и навечно остаться гнить в тюремных камерах, – и она, улыбнувшись по-доброму, добавила. – Подумайте хорошо, ведь это ваша частичка, ваше дитя. Потом вы будете очень сильно жалеть.
Обессилено я опустилась на кровать.
Тупик.
Если идти к подпольным врачам, то становилось не по себе. Насколько я готова доверить свою жизнь тому, кто возможно, имеет лишь начальный навык и только в теории знает медицинские термины?
Два дня спустя за мной приехали Джамил и Мариам. Перед тем как меня выписать, врач села напротив и серьезно оглядывая, произнесла:
– Ханна, вам нужно беречь себя. Слишком много вы переживаете, и тем самым наносите вред себе и будущему ребенку. Из-за этого вы и попали сюда. Много стресса, и поэтому у вас начались ложные схватки. Я надеюсь, вы оцениваете всю угрозу и все то, что может привести к непоправимым последствиям. У вас еще слишком маленький срок даже для преждевременных родов.
