– Ханна, все хорошо, он на занятиях. Ты чем-то обеспокоена, расскажи.
– Нет, нет, не обращай внимания, – отмахнулась я.
Мне очень хотелось позвонить Мариам, но ей сейчас точно не до меня. Работы меньше не стало, а, наоборот, с появлением Кирама ей приходилось тратить каждый день по два часа на уборку в его комнате. Он был словно маленький ураган. Мог играть несколькими машинами, а потом бросить там, где играл и начать собирать конструктор, который чудесным образом оказывался разбросан по всему периметру комнаты. Мелкие детали попадали на ковер, и теряясь в длинном ворсе, становились незаметными. Но когда кто-то из нас наступал на них, то еле сдерживался от ругательств. Каждый день сын собирал конструктор, а Мариам потом выуживала все детальки из самых необычных мест.
Багир вернулся вечером, когда мои приготовления подошли к завершению. Я решила надеть приталенное платье бордового цвета с вышивкой на груди. В тон подобрала платок, концы которого можно было использовать как паранджу и прикрыть лицо, оставив только прорезь для глаз. И поняла, что не прогадала.
Большое скопление людей, музыка, шум города, суета, голоса незнакомцев сразу же выбили меня из плотного кокона, который окружал десять лет. Я сама себе казалась настолько нелепой, незначительной в этой деловой и пафосной обстановке, что тут же закрыла лицо. Мне стало легче. Я будто пряталась за одежду, чтобы меня меньше замечали или вовсе могли не увидеть.
Но когда ко мне подошли две женщины, очевидно чувствовавшие себя, как и я, лишними на торжестве, мои комплексы улетучились. В разговоре мы уже втроем открыли лица и общались с увлечением.
Багир возник надо мной черной тенью.
– Пойдем, я представлю тебя, – ухнуло над моей головой, и паника новой волной вернулась в душу.
Мы подошли к столу, где было четверо мужчин.
Я старалась по традиции не смотреть на присутствующих. Только легонько кивала, когда Багир проговаривал мое имя.
– Саид, это моя жена Ханна.
Фраза, сказанная Багиром, прозвучала гонгом и разлилась по телу огненной безумной лавой. Я поднимаю глаза, и вижу перед собой любимого мужчину. За десять лет он почти не изменился. Только глубокая морщина прорезала лоб и взгляд словно потух. Саид, тоже кивнув, отвернулся, чтобы не провоцировать религиозных упреков.
Я же вновь вернулась к своим собеседницам. Только сейчас ни слова не могла произнести. Ужасное цунами в душе рушило все надежды, добивало и угнетало. Мое время словно откатилось назад, к тому времени, когда я встретила его около бизнес-центра. Или это новая уловка, чтобы не обозначить наши чувства при всех?
Остаток вечера я провела в одиночестве, отдалившись от новых подруг. Мне хотелось бежать отсюда без оглядки, потому что неизвестность давила на меня, а предчувствие того, что Саид может выкинуть еще какой-нибудь номер с похищением, доводило до лихорадочного озноба. Но в то же время я боялась признаться самой себе в том, что больнее и страшнее принять полное равнодушие Саида. Те чувства, которые пылали, вдохновляя нас обоих на существование, ушли в бездонное глубокое дно людского бездушия.
После возращения в номер, между нами висело напряженное молчание. Багир буравил гипнотическим изучающим взглядом, а я из последних сил держалась чтобы не закатить истерику и не потребовать вернуть меня домой к сыну.
А утром, когда Багир ушел решать вопросы по документальному сопровождению контракта, я не могла найти себе места. Ночью спала урывками, и мне постоянно чудилось, будто по номеру кто-то ходит.
Я закрылась на замок и через каждые десять минут на цыпочках подходила проверить защелку. Моя параноидальная шизофрения была на максимуме. Мне думалось, что Саид и в этот раз может рискнуть всем и разрушить мою жизнь до конца. И я безумно боялась допустить подобное. Лишиться сына ради того, чтобы еще раз обнять любимого? Теперь ответ на этот вопрос был однозначно отрицательным. Нет, и еще раз нет.
Но опасения оказались напрасны. Никто так и не явился ко мне. Возможно, наша любовь уже потухла навсегда. Мне раз за разом вспоминался его безразличный взгляд, и я понимала, что признать это тоже невыносимо трудно.
Моя боль только усилилась, когда мы сели в бизнес-джет, и самолет взмыл в небесную лазурь. Противоречия раздирали меня изнутри, и мне хотелось хотя бы еще на миг увидеть Саида. Издалека, на минутку, чтобы только запомнить его брутальный широкоплечий силуэт, и аромат парфюма, который я узнаю из тысячи запахов. Но туманные надежды оставались там, за серыми облаками, отдаляясь от меня как панорама Каира.
Ничего не вернуть. Все потеряно было еще десять лет назад.
***
Дома я сразу побежала к Мариам и все рассказала. Мне необходимо было с кем-то поделиться. Моя служанка понимала лучше всех боль и разочарование.
– Ханна, я знаю, что это трудно вынести, но ты же сама понимаешь – это убьет полностью твое будущее. Если тебя не казнят за связь с мужчиной, то, значит, будет тюрьма до конца твоих дней.
– Порой я думаю, что это было бы моим спасением… – задумчиво выдала я, глядя куда-то вдаль. – Один бы не мелькал перед глазами, а второй уже давным-давно думать забыл обо мне.
Мариам, не понимая черного юмора, замахала в ужасе руками.
– Ты что!!!
Я поспешила успокоить служанку, и после она отправилась выполнять дела по дому, а я снова осталась наедине с тяжелыми мыслями.
Мои раздумья прервал Джамил.
– Госпожа Ханна, к вам гостья, – и он учтиво поклонился.
Я удивлённо оглядела евнуха, и хотела было сказать, что сегодня точно никого не ждала, но остановилась.
– Проводи в женскую половину, в гостиную, я сейчас приду.
И тут же вспомнила, что Карима, младшая жена Ахлана, старшего брата Багира рассказывала, как неудачно заказала в одном из интернет-магазинов никаб с кружевными вставками. Он оказался ей мал, и поэтому она предложила примерить мне. Вообще, все родственницы и жены братьев были достаточно плотного телосложения. Только я с размером одежды XS выделялась на фоне их очаровательной полноты. Я даже однажды попыталась корректно спросить или пошутить про диеты. Но они встретили мою фразу смехом.
– Ханна, ну сразу видно – ты из Европы. Все норовят быть худыми и злыми, – пошутила Лиара. – Наши мужья любят нас такими какие мы есть. Здесь на Ближнем Востоке женщина не должна быть скелетом с обложки. Это традиционный устой, можно сказать, примета. Если женщина с широкими бедрами и пышной грудью, значит она плодовита, и может родить много наследников для любимого мужа.
Слышать такое было отчасти неприятно. Я не могла потолстеть, даже если бы очень старалась. Есть больше, чем требуется, не получиться, а сидеть без дела, чтобы лишние килограммы откладывались на талии, было непривычно. Я постоянно находила себе работу, либо с Мариам, либо одна. Часами плавала в бассейне, и при этом не ощущала обостренного голода.
