– Ах! – выдыхаю разом, словно собираюсь перед прыжком. Его подушечка пальца проходиться как будто невзначай по анальному колечку.
Я осознаю, что он мог придумать, и тело моментально реагирует на порочную фантазию моего арабского мужа.
Мягко нажимает и проталкивает внутрь разгоряченного отверстия одну треть смоченной слюной фаланги пальца. Инстинктивно сжимаю ноги, внутренняя сторона бедра становиться каменной.
– Что ты делаешь?! – возмущенно шепчу я, потому что мой голос срывается от неистовой эйфории.
Но Багир молчит, и только тяжелое дыхание опаляет мне спину и плечи.
Мое сознание кричит от ужаса, когда я тактильно ощущаю, как гладкая головка члена скользит по влажным складочкам и поднимается чуть выше…
– Багир, я не… -
– Тш-ш-ш-ш, – обрывает он недовольным шипением, и я чувствую, как уже вовсе не палец входит прямо в меня, подготавливая к анальному сексу.
Что ж, если это последний раз, то стоит чуть потерпеть ради того, чтобы он доказал себе и мне собственное превосходство. Потешил свое больное мужское самолюбие!
Он проталкивается внутрь без напора, и агрессии, будто начал жалеть и прислушиваться ко мне. Фрикции медленные, плавные, как покачивание лодки на волнах.
К удивлению, все растягивающие и неприятные ощущения проходят и на смену им рождается неизведанное странное чувство. Багир входит не полностью, лишь на половину массивного органа, но я понимаю, что это доставляет ему удовольствие. Чуть хрипловатые стоны, и по низу живота, прямо к точке наслаждения крадется жаркая лавина экстаза.
Я сгибаю чуть ноги в коленях и приподнимаюсь, чтобы он мог просунуть руку под меня. Пальцы Багира тут же начинают ласкать заветный бугорок, а сладкая судорога проходит по телу, предвкушая яркую кульминацию.
– Моя Жемчужина, у тебя ведь это в первый раз? – хриплый бас мужа раздается прямо над ухом. Он кладет ладонь на мое горло, чуть приподнимая подбородок, чтобы заглянуть в глаза.
– Да, – сдавленно отвечаю полушепотом, и понимаю, что осталась ровно одна секунда до…
Я испускаю протяжный стон, и еще больше приподнимаю бедра, а Багир натягивает на себя, вгоняя эрегированный член до упора. Оргазм оглушает и полностью отключает меня от пространства и времени. Чувство наполненности, пульсация внутри разгоряченного ствола – все сливается в одну головокружительную мелодию, в которой растворяюсь без остатка.
Через полминуты он откидывается, и тяжело дышит. Я сонно рассматриваю как печати гнева и похоти сходят с его лица, и Багир становится прежним. Хладнокровным и бесконечно уверенным в своих силах и словах мужчиной.
– Ханна, если я тебя отпущу, то Кирама ты больше не увидишь, – говорит он с равнодушием и безразличием в голосе.
Я приподнимаюсь, и стараюсь угадать его нынешнее настроение.
– Багир, но он мой сын, не только твой, -
– Мне плевать. Он мой по закону Корана. Сын останется со мной, а не с твоим Саидом! – Багир встает и одевается.
Подскочив на кровати, чувствую, как голова начинает кружиться от резкой смены положения.
– Багир, я прошу тебя, пойми меня, я – мать, и хочу видеть, как растет мой ребенок, – хватаю его за рукав, но он жестко выдергивает свою руку из моей.
– Ты сделала свой выбор. Ты останешься без Кирама, -
Я выскакиваю за ним в коридор, кое как прижимая к себе одеяло. Несколько слуг с удивлением смотрят на нас. Растрепанная от интимной близости я, и разъяренный как лев Багир.
– Немедленно зайди в свою спальню! – обернувшись, орет он, окидывая пренебрежительным взглядом – Устраиваешь спектакль перед всеми! Я тебе уже все сказал. Хочешь свободы? Собирай свои вещи и можешь убираться отсюда!
Я пытаюсь схватить его снова за руку, чтобы был контакт глаз, но в этот раз Багир сам цепко хватает меня за локоть и тащит в мою комнату. Силой швыряет в пространство спальни. Я, запутавшись в одеяле, падаю на коленки, и с невыносимой обидой смотрю ему прямо в лицо. От боли, глаза застилают слезы.
– Лицемерка, – выдыхает с гневом он, – я думал, что ты полюбила меня, забыла своего Саида, но ты…
Он внезапно отворачивается, и выходит прочь. Ключ в замочной скважине делает два оборота.
Что ж, меня давно не закрывали в комнате. Теперь видимо время пришло.
Ждет ли публичная казнь за измену? Или Багир просто оформит развод и выгонит?
Самое страшное, что Кирам больше не будет рядом.
Я прижимаю уголок одеяла к щекам, вытирая соленые ручейки слез.
– Если бы я снова сбежала, то еще больше разозлила Багира, – говорю вслух, пытаясь себя ободрить.
С трудом поднимаюсь, чтобы одеться.
Похоже моя сладкая безбедная жизнь закончена.
***
Утром ко мне приходит Мариам, и приносит завтрак. Она смотрит на меня с сожалением.
– Ханна, прости… – выдает она, и смахивает слезинку со щеки.
– Мариам, прекрати, ты-то ни в чем не виновата, – говорю ей, отпивая из чашки ароматный кофе. Сейчас напиток, который постоянно был по утрам приводит мысли в порядок. Вечером главенствовали паника и ужас, но теперь я готова биться за Кирама. Обращусь в американское посольство, попрошу, чтобы помогли решить непростой вопрос.
– Это я рассказала Джамилу, – и она опускает глаза, сцепляет руки в замок.
Смысл сказанной фразы не сразу доходит до меня.
– Что?! – от возмущения я вскакиваю с диванчика.
– Ханна, я не могла допустить, чтобы нас казнили из-за твоей прихоти! Я люблю Джамила, я не смогу без него… – голосит Мариам, и по ее щекам текут прозрачные струйки.
Я ошарашенно смотрю в ее карие глаза и тут же понимаю. Так вот откуда все всегда знал Багир! Мариам рассказывала любимому, а он – верный пес, докладывал Хозяину!
Жар от злости опаляет горячей волной, и я с ненавистью залепляю ей пощечину.
– Мерзавка! Я тебя считала старшей сестрой, родной, близкой, а ты… – задыхаюсь от гнева и стараюсь сдержаться, чтобы просто не накинутся на нее – Пошла вон отсюда!!! Видеть тебя больше не хочу! Предательница, подлая змея…
Мариам пулей вылетает из моей комнаты, видя, как моя ярость закипает все больше и больше. Меня колотит от неожиданной гадкой новости, и в тоже время снова осознаю, что здесь я была одна. Никто не помогал мне, никто не был близок. Все верные слуги своего Господина, который купил меня на аукционе как дорогую игрушку.
От сравнения обида черной полосой пролегает по сердцу.
Нет, я все правильно сделала. Больше терпеть золотое рабство я не намерена!
Ближе к вечеру злость утихает на мою служанку. Я невольно осознаю, что поступила бы так же. Если бы на месте Джамила был Саид, и наши жизни бы зависели от того, что я должна делать и что рассказывать, то выполняла бы все беспрекословно.
