Риг открыл пасть и дыхнул в лицо серым туманом. Я задержала дыхание, боясь закашляться и хотела отвернуться, но туман окутал меня и стал таким густым, что я уже не понимала, где оказалась. Против ожиданий глаза не слезились, но толку от зрения не было. Я не видела Рига или комнату, лишь ощущала на груди тяжесть от лап.
Сердце колотилось, борясь с диким желанием вздохнуть, я терпела изо всех сил, но туман не рассеивался. Наоборот, становился более плотным, словно вата или грозовое облако, грозившее раздавить меня. Или поглотить.
Сдерживаться стало невмоготу, и почти теряя сознание, я сделала вдох. Во рту появился привкус солёного пепла, и туман, словно чудище, стал заползать в рот, вызвав горячую волну в груди, которая спускалась всё ниже, пока не улеглась клубком вокруг пупка. Первым порывом было отползти, но лапы зверя, которого я не могла разглядеть в тумане, плотно прижимали меня к постели, а руки сделались слабыми, способными лишь на то, чтобы некрепко сжать покрывало.
Потеряв счёт времени, будто безучастно наблюдая со стороны, как туман полностью проникает в меня, я почти лишилась сознания от ужаса. И хотя боли не было, ощущение чего-то инородного, нездешнего и непонятного, что поселилось внутри, пугало и вызывало желание немедленно вырвать это из своего живота и отползти в сторону.
Внезапно в груди образовалась пустота, словно кто-то вскрыл грудную клетку и вынул сердце, прекратившее биться, словно хищный зверь, пойманный в клетку. Я провалилась в темноту, но падение было приятным, медленным, и я поймала себя на мысли, что не хочу, чтобы оно заканчивалось.
И всё же свет проник под веки, заставив открыть глаза. Риг, теперь в образе взрослого чёрного барса, аккуратно убрал лапы с моей груди и, замурчав, потёрся головой о плечо.
Стоило получить свободу, как я вскочила и, добежав до уборной, выплеснула изо рта горечь, а заодно и внутреннее содержимое, в таз. Тошнота схлынула, будто её и не было. Дрожа от возбуждения, я умылась и взглянула в зеркало. С той сторону стекла на меня смотрела бледная Хильда, вместо глаз у которой сверкали два чёрных камня, глянцевых и нестерпимо ярких. От страха я зажмурилась, а когда пришла в себя, глаза стали такими, как прежде, обычными, лишь смотрели немного испуганно.
В коридоре часы пробили десять раз, и с каждым боем я всё сильнее чувствовала потребность немедленно выйти из комнат и направиться туда, куда позовут ноги, догадываясь о конечной цели. Почему бы и нет?
Рига в спальне уже не было. Отметив это, я не беспокоилась, почувствовав, что, когда понадобится, мы ещё встретимся. Наскоро одевшись в домашнее платье, приличное разве что для приёма близких, дрожа как в лихорадке, я выскользнула в коридор.
К счастью, на пути попались лишь несколько слуг, которые, поприветствовав меня, удивления моим внешним видом не выказали. Возможно, они расскажут об этом своим друзьям, обедая в кухне остатками господского завтрака, но сейчас это не казалось мне большим злом.
Рагнара я нашла там, где и ожидала. В библиотеке. Стража пропустила меня без лишних слов, видимо, на этот счёт у них были особые указания.
– Почему ты в таком виде разгуливаешь по коридорам? – строго спросил меня государь. Не поворачиваясь, он стоял у стенного шкафа, снизу доверху забитого толстыми книгами в потертых переплётах и свитками, покрытыми слоем пыли.
«Секция истории Древнего мира» – прочла я витиеватые буквы на бронзовой табличке, прикреплённой к стеллажу.
– Мне не сидится на месте, – подошла я ближе и обняв короля, прижалась к его спине, вдохнув горьковатый аромат, исходивший от рубашки. – Простите меня, ваше величество. Я соскучилась.
– Сейчас не время, – коротко ответил король, высвобождаясь из моих объятий и отходя в сторону, Рагнар захлопнул книгу и положил на столик.
– Может, и не будет времени? – усмехнулась я, смотря на свои руки, оглаживающие полированное дерево столешницы.
– Ты же обещала мне довериться! – король подошёл ближе и, развернув меня к свету лампы, подвешенной к потолку, заглянул в глаза.
– Я доверяю. Но не уверена, что переживу сегодняшний вечер. Знаю, что это глупо, но всё равно не спокойно. Просто хотелось увидеть тебя. Ещё раз.
Я говорила ровно, без намёка на слёзы и упрёки, чуть нахмурившись, пытаясь запомнить каждую черточку любимого лица, пока это ещё возможно. На сердце поселилась безотчётная тревога, и как бы я ни старалась убедить себя, что со всем справлюсь, всё же оставалось сомнение, уничтожить которое никак не удавалось.
И Рагнар, обхватив руками мою голову, поцеловал. Сначала нежно, чуть коснувшись, а потом медленно, словно растягивал пытку и не давал мне податься навстречу, коснулся тыльной стороной кисти моей шеи. И всё же я вырвала настоящий поцелуй, чтобы тут же почувствовать, как во рту стало солоно от наполняющего меня дыма, которым я щедро делилась с возлюбленным.
Наверное, в этом и состоял план Рига. А я стала лишь его марионеткой, но обиды на зверя не держала. Всё, что сейчас происходит, делается ради нас, ради будущего, которое пока ещё скрыто и может поменяться не в нашу пользу. Но я этого не допущу.
– Что это? – спросил Рагнар, отстранившись, но не выпуская меня из объятий.
– Я не знаю, – ответила я и рассказала всё, что со мной произошло за последние часы. В том числе и о своих догадках насчёт Алой розы, умолчав лишь о письме Ингрид. – Думаешь, Риг сделал со мной что-то плохое?
– Нет, и ты сама это знаешь. Разве не чувствуешь силу вот здесь?
И король дотронулся до моего живота. Его рука на секунду задержалась и скользнула ниже.
– Не смей переживать. Совсем скоро всё станет иначе, – прошептал он, снова поцеловав меня. – Помнишь же, что ты обещала верить?
Я помнила и не желала для себя иной судьбы, кроме как оставаться в его объятиях и дарить свою любовь безо всяких условий. Впрочем, я лукавила. В груди рождалась уверенность, что всё будет так, как я задумала.
2
Вернувшись к себе, я успела написать ответное письмо Бекке.
«Очень жаль, что тебя сейчас нет здесь. Вечером состоится оглашение результатов отбора, и мне бы очень пригодилась твоя поддержка. Поправляйся скорее.
Знаешь, я, наконец, поняла, кто такая Алая роза, о которой все говорят. Ответ всегда был у меня под носом. Ведь она однажды уже попыталась причинить вред королю, но умело вывернулась. А я взяла и поверила.
Сегодня я нанесу удар первой. Молись за меня Всеблагому и прочим богам».
Альма доставит письмо Ингрид, а та отправит его с орланом так, чтобы уже к вечеру оно попало в руки Нильсен. Именно это я пояснила горничным, принявшимся меня уверять, что записка не успеет дойти.
– Успеет, – загадочно улыбнулась я и подала знак, что пора начинать готовиться к выходу.
Вечером зарядил дождь, промозглый и холодный, как и наша весна. Но настроение у меня было приподнятое.
