— Тогда в чем же дело? — спросила Корделия.
— Сама музыка стала громче, сестра, — ответил Грегори, разводя руками. — Ничего другого не придумаешь.
Дети удивленно посмотрели друг на друга.
— И в самом деле, — проворчал Магнус. — Что же еще?
— А мне кажется, что в музыке появилось и еще что-то новое, какое-то отличие, — Джеффри нетерпеливо притоптывал носком сапога. — Но какое?
— Ты отбиваешь в такт музыке, брат, — указал ему Грегори.
Джеффри удивленно посмотрел на свою ногу.
— Конечно, нет! За кого ты меня принимаешь, малыш?
— За своего брата, — ответил Грегори, — который всегда отзывается на бой солдатского барабана.
— Ха… — Джеффри внимательнее прислушался к музыке. — Действительно, барабаны, хотя и разного размера.
— Их больше, чем раньше, — согласилась Корделия.
— И еще в мелодию вплелся скрежещущий резкий звук, которого раньше не было, — добавил Магнус.
— Если это вообще можно назвать мелодией, — с механической сухостью сказал Фесс.
— Конечно, это мелодия! — мгновенно вспыхнула Корделия. — Напряжение усиливается и ослабевает, разве не так?
— Действительно напряжение. Используются только четыре ноты. Но должен признать, что технически это мелодия.
— Какая разница, если в барабанах и в басовых тонах так много жизни? — глаза Корделии загорелись, и она изобразила несколько па ногами, словно в танце.
— Что это за танец? — поинтересовался Джеффри.
— Скажу, когда закончу его сочинять.
— Ритмический рисунок стал сложнее, — тем временем вещал Фесс. — Он синкопирован.
— При чем тут синька? — раздраженно спросил Джеффри.
— На твоей голове синька! — Магнус шлепнул его по затылку. — Ты что, не понимаешь, что он говорит о синкопе?
Джеффри ловко уклонился от следующего удара, подпрыгнул и потащил Магнуса на дорогу, уговаривая:
— Какая разница, если ритм так подходит для марша?
— Не для марша, а для танца! — Корделия передвигалась легко, ее движения становились все уверенней.
Магнус искоса глянул на сестру.
— Ты решила потанцевать? Тебя же совсем недавно чуть не поглотил танец.
— Решила, потому что сейчас все не так.
— Ты уверена?
— Термин «синкопированный» означает неожиданные акценты в ритмическом рисунке, — в очередной раз вмешался Фесс. — Обычно такие акценты следуют при движении руки дирижера вниз. При синкопе же они возникают и при движении вверх или даже между движениями.
— О каких движениях ты говоришь? — спросил Магнус.
— Они означают интервалы между нотами, — объяснил Фесс. — Если там, где мы ожидаем перерыва, слышна нота, это можно назвать синкопированием.
— Вот в чем источник возбуждения! — воскликнула Корделия. — Неожиданность, то, чего мы не ожидаем!
Ее танец стал значительно живее, если не разнообразнее по движениям.
— Это джига или рил?
[3]
— спросил Джеффри, не отрывая взгляда от ее ног.
— Ни то, ни другое, братец.
— Даже я начинаю приплясывать, глядя на это, — Магнус решительно отвернулся. — Пошли! Продолжим наш поиск!
— Но почему музыка изменилась, да еще так быстро? — задумчиво спросил Грегори. — Разве прежнего воздействия было недостаточно?
— Хороший вопрос, — согласился Фесс. — Но у нас недостаточно данных для ответа на него. Оставим его открытым, Грегори.
Магнус остановился, глядя под себя.
— Может быть, мы нашли твои данные, Фесс.
— О чем ты говоришь? — конь остановился, и все дети собрались вокруг.
На земле лежал камень. Он аж вибрировал от громких звуков.
— А это что за музыка? — спросил Магнус.
— Да это всего лишь развлечение, — ответил камень.
— Он блестит, — прошептала Корделия.
Джеффри нахмурился.
— Влажный? — и протянул руку.
— Джеффри, нет! — быстро крикнул Фесс, и мальчик, руководствуясь опытом своего давнего знакомства с роботом, сразу остановился.
— Слушаюсь. Твои суждения никогда не бывают неправильными. Но к чему такая осторожность?
— Камень блестит, а воды поблизости нет, — объяснил Фесс. — Я не доверяю природе этой жидкости.
— Но он не злой, — протянула Корделия. — Правда, камень?
— Конечно, — отозвался камень, и дети удивленно посмотрели на него, потому что камень говорил, изменяя мелодию музыки. — Это всего лишь развлечение.
Грегори склонил голову, внимательно вслушиваясь.
— Какой-то иной звук.
— Может, небольшие вариации… — предположил Фесс.
— Нет, он просто совсем новый! — Корделия пыталась ступать в соответствии с ритмом и новым неприятным звуком. Ей пришлось изрядно потрудиться. Она завертелась и воскликнула: — Звук резкий, но полон огня!
Магнус смотрел на сестру, пораженный ее гибкими движениями.
Джеффри неудовлетворенно покачал головой.
— Звук неподходящий. Слишком неровный ритм.
— Действительно, странная мелодия, — но Грегори выглядел заинтересованным. — Тут интересное переплетение двух рядов звуков…
— В одно и то же время используются два ключа, — резко бросил Фесс. — Это вполне элементарно.
— Конечно! — воскликнул Грегори. — Как изобретательно!
— Боюсь, в основном инстинктивно, — заметил Фесс.
— А мелодия! Две линии постепенно сближаются, так что две ноты почти сливаются в одну, но не до конца! Сейчас они усиливают друг друга, а в следующее мгновение борются!
— Действительно, то, что возникает в результате взаимодействия фаз, называется частотой ритма, Грегори. Нельзя недостаток мастерства называть изобретательностью…
— А если это делается сознательно? — возразила Корделия.
— Мне это не нравится, — Джеффри снова протянул руку к камню. — Давайте отбросим его подальше.
— Нет, Джеффри! Прошу тебя, прежде чем дотронешься, проведи простое испытание.
Мальчик неохотно распрямился.
— Какое испытание?
— Проверка на кислоту. Поищи в моей седельной сумке и достань ящик для химических исследований.
Нахмурившись, мальчик порылся в сумке и достал металлическую шкатулку.
— Открой ее, — давал указания Фесс, — и достань пробирку с голубыми полосками.
