— Слишком поэтично, — с улыбкой сказал Род. — Это всего лишь горизонт.
«Да, но кто знает, что за этим горизонтом?»
— Еще вода, ты отлично это знаешь! — но Род испытал укол беспокойства: Магнус уже почти достиг возраста, когда отправляются странствовать. Скоро ли сын его покинет?
— Далеко до моря? — спросила Гвен. «Двадцать миль или чуть больше, мама. Не меньше двух дней пешего пути».
— Какие-нибудь препятствия? — спросил Род. «Хочешь взглянуть на болота и топи?»
— Не будем расстраиваться, — вздохнул Род. — Спускайся, сын, и посмотрим, что припасли для нас эти болота.
Это они узнали еще на пути к ним. Шагая по дороге, они вышли на заросшую кустарником равнину, обозначавшую край болота, и сразу заметили впереди группу людей. А еще дальше — другую. Род нахмурился.
— Что это? Процессия?
— Наверное, — сказал Грегори. — И сзади, папа. Род оглянулся и увидел в ста ярдах за собой еще несколько человек.
Кажется, мы становимся популярны.
— Не мы, а болота, — заметила Гвен.
— А почему среди их детей только совсем маленькие? — спросила Корделия.
— Интересная мысль, — Род пошел быстрее. — Давайте спросим.
Они догнали группу впереди — двое мужчин, две женщины лет сорока, женщина около шестидесяти и три малыша.
— Куда вы идете? — спросил Род, но те продолжали брести, словно ничего не слышали. Род сдержал раздражение и уже собирался спросить снова, когда Фесс заметил:
— У них повязки на голове, Род. За музыкой камней они тебя не слышат.
— Пожалуй… — Род постучал по плечу первого крестьянина.
Тот отшатнулся, как критик, услышавший отсчет времени, потом увидел Гвен и детей. Он слегка успокоился, вот только на Магнуса и Корделию смотрел осторожно, едва ли не враждебно.
Голоса детей послышались в голове Рода.
«Кто это так его запугал, папа? Чего он боится?»
«Нас, сестра, — ответил Магнус. — Но почему он боится юноши и девушки?»
— Давайте спросим, — Род навострил уши и спросил: — Ты меня слышишь?
Спросил громко и отчетливо. Крестьянин нахмурился и покачал головой. Потом снял повязку с головы, извлек воск из ушей и сразу поморщился.
— Ай! Какой шум! У вашей милости должна быть важная причина, чтобы лишать меня защиты.
— Я лишь хотел спросить, почему так много людей идет к болотам, — крикнул Род, пытаясь перекрыть потоки музыки.
— Чтобы скрыться от вопящих, — ответил крестьянин. — Послушай, не спрашивай больше, пока мы не доберемся до убежища, прошу тебя, — но все же не отвернулся: Род явно принадлежал к дворянству.
Род недовольно разрешил:
— Ну, ладно. Можешь идти!
Крестьянин благодарно улыбнулся, заткнул уши и вернул на место повязку. Он явно успокоился, улыбнулся Гэллоугласам и побрел дальше в сторону болот.
— Неужели они и вправду ищут убежища от музыки? — спросила Корделия, широко раскрыв глаза.
— Еще бы, — заверила ее Гвен. — Я этому не удивляюсь: настоящая какофония.
— Нет, мама! Она красивая! Ну… не красивая, а привлекательная!
— Будь я проклят, если это можно назвать привлекательным, — проворчал Род. — Пошли, семья. Если впереди тишина, я хочу туда.
— Как скажешь, — вздохнул Магнус и последовал за отцом.
— Магнус, — заметил шедший за ним Фесс, — тебе обязательно добавлять лишний шажок к каждому шагу?
— Это никому не вредит, Фесс, — меланхолично отозвался Магнус, — а музыка настолько наполняет меня энергией, что мне нужно как-то ее высвобождать.
— Ну что ж, раз нужно, то нужно, — конь вздохнул и последовал за семейством, вспоминая, как Уилл Кемп проплясал от Лондона до берега моря, ни разу не шагнув нормально в течение девяти дней.
[8]
* * *
Земля по обе стороны от дорога стала совсем болотистой. Скоро появились и небольшие лужи. Только здесь семейство крестьян наконец-то остановилось и сняло повязки и затычки, вначале осторожно, потом со вздохами облегчения.
— Это на самом деле было нужно, мама? — спросил десятилетний мальчик.
— Может, не для тебя, милый, — ответила маты, — но для меня наверняка.
— Нам очень не хотелось, чтобы и тебя увлек этот шум, как твоих брата и сестру, — объяснил отец.
— Какой шум? — удивился мальчик. — Очень красивая музыка.
И действительно. На мягкой земле и музыка стала какой-то мягкой и мелодичной — и такой мирной, что Род вначале даже не услышал ее, пока специально не прислушался. В мелодии участвовало гораздо больше нот, и басовые звуки и ритм уже не подавляли.
— Да, здесь музыка и в самом деле хорошая, — согласился другой крестьянин. — Слава Богу, тут болото и больше не слышен вой, который преследовал нас последние два дня.
— Музыка доносится откуда-то спереди, — заметил Магнус.
— Поспешим туда, — предложил один из мужчин, — мне не терпится добраться до убежища.
И все снова собрались в путь, но дорога стала такой узкой, что Гэллоугласам пришлось пристроиться сзади.
— Супруг мой, — шепнула Гвен, — потолкайся среди этих людей и разузнай, почему они так стремятся укрыться в болотах.
— Как хочешь. Но я бы сказал, что это совершенно очевидно, — Род зашагал быстрее и догнал крестьян. — Если не возражаешь, добрый человек, я хочу расспросить тебя кое о чем.
— Конечно, милорд! Что ты хочешь узнать?
— Ну, для начала — как вы узнали об этом месте?
— Весть о нем пробежала по всем фермам и деревням, — первой ответила жена крестьянина, — везде, где народ стонет от этого дикого шума, который начался несколько месяцев назад.
Итак, больше двух месяцев, заметил Род.
— А вам все это время приходилось выполнять ежедневную работу?
— Вот именно, и с каждым днем это становилось все труднее и труднее, — вздохнул крестьянин. — Сосед рассказал мне, что в болоте есть убежище, но у нас не был убран урожай, и поэтому мы продолжали работать.
— Но голова у нас болела все сильнее, — продолжила его жена. — Мы затыкали уши воском, перевязывали их повязками, но резкие звуки пробивались, и больше мы не смогли это выносить.
— Я начал спотыкаться на пастбище, — добавил другой крестьянин. — Спотыкался и за плугом.
— Вскоре бремя стало невыносимым, — сказала его жена, — и потому мы бежали сюда, в убежище.
