Мне хочется кричать. Хочется вырваться из его крепких объятий и бежать обратно на палубу.
Но я продолжаю стоять перед ним в ажурном белье, которое подарила мне сестра и обреченно рассматриваю пояс его брюк. Выпячивающаяся твердая выпуклость сигнализирует об одном — он обязательно сделает со мной то, о чем я мечтала, но это будет совсем не ночь, наполненная любовью. Он сделает это в наказание за то, что я слишком многое позволила. Там, дома, я позволила себе проявить инициативу в вопросе, который отчего-то для него под запретом.
Феликс окатывает меня затуманенным от желания взглядом и щелкает застежкой бюстгальтера. Кружевные чашечки падают к моим ногам, заставляя дрожать еще сильнее. Ловким движением он разворачивает меня к себе лицом. Впивается в мои губы властным поцелуем и прижимает меня к стене. Сдавливает руками мои запястья и поднимает их над головой. Его губы снова касаются моих. Я ощущаю животом его эрекцию, и между ног все сжимается от панического страха.
Я ощущаю себя настолько беспомощной и униженной, что на глаза наворачиваются слезы. Не выдержав напряжения, я всхлипываю.
Он касается пальцами моих припухших губ.
— Посмотри мне в глаза, Таисия, — хрипло приказывает Феликс.
Я с трудом заставляю себя поднять глаза.
— Запомни раз и навсегда: ты моя. Но я возьму тебя только после того, как мы с тобой будем обвенчаны в моей церкви, и ни часом раньше. Вытрави из своей души все грешные помыслы, пока не поздно. Иначе мне придется тебя наказать.
Я чувствую, как подгибаются колени. Перед глазами все плывет. Он отпускает мои руки, и я медленно сползаю вниз по стене. Феликс успевает подхватить меня в последний момент и подталкивает к постели.
— Спи, Таисия. Еще не время предаваться любовным утехам, — приказывает он.
Страх охватывает мое сознание диким пламенем. Сердце колотится в висках, и я не смею ослушаться его приказа. Феликс укрывает меня мягким одеялом. Монстр куда-то исчез. Феликс Йоффе снова сама доброта и заботливость.
Видимо, мое сознание не в силах выдержать напряжение и унижение, и я мгновенно засыпаю.
Когда я открываю глаза, вокруг темнота. В маленькое окошко каюты пробивается лунный свет. Феликс крепко спит на другом краю кровати.
Я тихо сажусь на постели. Мои вещи — аккуратно сложены. Желтые лодочки лежат на боку.
Я натягиваю на обнаженное тело одеяло и с ужасом смотрю в сторону крепко спящего будущего мужа. Что со мной было? Как он смог так сильно меня загипнотизировать, что я даже боялась дышать? Почему он не взял меня, как это делают все нормальные мужчины, а только раздел и пристыдил за мои неосторожные надежды на первый секс?
Боясь даже вздохнуть, я соскальзываю с постели. Собираю свои вещи и на цыпочках выбираюсь из каюты.
Море качает яхту на волнах, и одеваться в проходе жутко неудобно. Кое-как я натягиваю на себя белье и платье, и босиком поднимаюсь на палубу. Луна уже закатилась и вокруг непроглядная тьма. Лишь вдалеке виднеется мигающий огнями отелей берег. Мое сердце разрывается от дикого желания оказаться на твердой земле и больше никогда не видеть Феликса. Я с отчаянием смотрю в сторону суши и готова расплакаться. Я боюсь разозлить Феликса своим поведением.
Немного отдышавшись, я закрываюсь в дамской комнате. Привожу себя в порядок. Потом выбираюсь обратно и осторожно присаживаюсь на край диванчика.
Волны тихо бьются о корму в темноте, а меня трясет от предрассветного холода.
«Кто такая Дина?! — ударяется в панику мой мозг. — Что с ней произошло?! Отчего она умерла?!»
Видимо, судьба благосклонна ко мне. Вдалеке я вижу катер водного патруля. Спасатели приближаются к нашей яхте на большой скорости.
— Где хозяин судна, девушка? — в громкоговоритель спрашивает у меня полицейский с катера.
— А что случилось? — прикрываясь от слепящего глаза фонаря, подхожу к корме я.
— Встав здесь на якорь, вы нарушили правила. Вам придется проехать с нами, чтобы заполнить протокол!
— Да, конечно, — отчаянно бьется радостью мое сердце.
Я подхватываю желтые лодочки и сумочку, и именно в этот момент на корме появляется Феликс.
— Что происходит? — недовольно рычит он. — По какой причине вы мешаете нашему отдыху?
— Вы нарушили правила, — безразлично пожимает плечами полицейский. — Прошу следовать за мной. Придется оформить протокол.
Феликс злится, но ему ничего не остается, кроме как согласиться с полицейским.
Наша яхта под контролем водного патруля движется к пристани.
Когда мы сходим на берег, я чувствую себя такой счастливой, что готова целовать асфальт.
— Таисия, я вызову тебе такси, — как ни в чем не бывало, с нежностью берет меня за руку Феликс. — Поезжай домой.
Он снова душка. Сама заботливость. Тот самый Феликс, которым я была очарована пять месяцев назад и которому сказала твердое «да» восьмого марта у себя дома.
— Хорошо, — отчаянно киваю я.
И когда такси уносит меня в сторону дома, я чувствую себя так, будто выиграла в лотерею. Только отчего-то мне кажется, что на кону был не денежный приз, а моя собственная жизнь.
Глава 7
— Тася, все в порядке? На тебе лица нет… — испуганно отпирает мне дверь сестра.
Я смотрю на часы в прихожей. Начало четвертого.
— Нет, не все… — качаю головой.
— Что случилось?…
— Поставь чайник, я жутко замерзла.
Я сбрасываю с ног желтые лодочки и обессилено плетусь в кухню.
Ира уже хлопочет над электрическим чайником. Я прикрываю дверь кухни, чтобы не дай Бог, не разбудить маму. Сажусь за стол, и на меня обрушивается дикая усталость. Кажется, я даже не могу пошевелить рукой, не то, что говорить.
— Что произошло, Тася?
Сестра ставит передо мной кружку с крепким черным чаем и садится рядом.
— Ира… я больше не хочу замуж.
— Феликс был груб с тобой в первый раз? — обеспокоенно заглядывает мне в глаза она.
— Феликс ненормальный, Ира… я… я даже не знаю, как объяснить то, что произошло на яхте… — хватаю ее за руки я.
— Просто расскажи все по порядку.
Я отчаянно жмурюсь. Придвигаю к себе горячий чай и сглатываю ком в горле. Сбивчиво рассказываю обо всем, что со мной делал в каюте Феликс. О том, что я испытывала дикий страх, что уснула, как убитая по его приказу. Про патруль, который заставил нас посреди ночи возвращаться к пристани.
Ира напряжена.
— Черт, а ведь он казался идеальным мужчиной… — бормочет она.
— Я боюсь его. Там, на яхте, мне было очень страшно. Он… он сказал, что я принадлежу ему одному, и должна это запомнить. И что он не станет предаваться со мной грешным утехам до тех пор, пока нас не повенчают в его церкви.
