— Тебе что, одного раза мало?
Что? Я ослышалась? Может это розыгрыш? Он решил меня унизить? Показать мне мое место?
— Я..я… наверное, не так…я думала… прости… — начала лепетать я, быстро выползая из под одеяла.
Бежать и как можно быстрее, стыдно-то как! По-моему, бегство становится неотъемлемой частью наших встреч с ним.
Но он схватил меня за руку, затащил обратно. Навалился всем телом, чтобы угомонить меня.
— Не так. Не тебе. Забудь. Я ждал. Но ты не пришла, — бормотал он, осыпая мое лицо и шею легкими поцелуями.
И я понеслась, понеслась на волнах удовольствия.
— Хочу видеть тебя всю, — сказал и включил ночник.
Не то, чтобы я была скромницей, но в темноте я чувствовала себя более уверено. А так, как на витрине в магазине.
Алекс включил ночник и замер. Медленно, очень медленно вел глазами по моим плечам, ключицам, задержал взгляд на прозрачных чашечках, понимая, что там под этими самыми цветами, резко вдохнул в себя воздух. А меня от этого движения затрясло, как будто не взглядом, а руками, едва касаясь провел. Кожа горела и плавилась, он же не прикасаясь, опустил взгляд ниже на живот, еще ниже и замер, смотря на цветок меж шелковых лент.
Я не могла отвести от него глаз. Этот его взгляд — он оголяющий, он сдирал с меня кожу живьем, я уже не могла скрыть своего возбуждения, меня трясло мелкой дрожью, напряжение нарастало в геометрической прогрессии, но я ждала, ждала, и смотрела на него. Кадык дернулся, он посмотрел в мои глаза и набросился на мои губы. Алекс целовал каждый миллиметр моей кожи. Был то нежен, то груб и напорист, многое давал, требуя только полной и безусловной самоотдачи. И даже этого от меня требовать не приходилось. Я брала, брала жадно, брала много, брала до хрипоты, до слез. Сколько раз он доводил меня до пика? Я не знала. Никто не считал. Мне кажется в эту ночь вершина наслаждения — это было наше статичное ощущение, не прекращающееся, одно на двоих, то затихающее, то вновь воспламеняющееся, но не прекращающееся.
Когда мы выдохлись? Когда заснули? Я не знала. Я проснулась от настойчивой вибрации телефона, посмотрела на дисплей: Марбелла. Вот же ж, надо было ей хоть сообщение отправить. Отправила автоматическое сообщение: перезвоню через пять минут.
Воровато оглянулась — Алекс спит. Так, восемь утра. Если сейчас тихонечко выйти, все еще, скорее всего, так же спят и никто не увидит меня. Я тихонько выползла из постели. Натянула платье, балетки, осталось найти белье, как в лету кануло, наверное куда-то в порыве закинули, жалко оставлять, ладно, с этим потом разберусь, взяла телефон и по-партизански поползла на выход. Первый рубеж пройден, внизу никого, значит и второй за плечами, беспрепятственно доскакала до своей комнаты, никого не встретила по пути. Цель достигнута.
24
— Ну и ну, и где же это мы были? — с хитрым прищуром спросила подруга. — Я думала тебя эти птеродактили сожрали, хоть бы записку оставила: «ушла топиться» или, например, «цепанула невозможного красавца и у меня сегодня чумовая ночь».
Я внезапно вздрогнула.
— Да ладно? Кто? Хотя не говори, постой, постой, мне кажется я и так догадываюсь, и как вышло? — с любопытством поинтересовалась Маринка, открывая минералку.
— Я вначале в душ, потом все расскажу, — сказала, перехватывая минералочку на пол пути.
— Ты хоть трезвая была? Или по пьянке? — крикнула мне в след Маринка.
— Да кто ж знает, — засмеялась я. Несмотря ни на что, настроение было отличное. Может мне вот это надо было, чтобы выкинуть его из головы? И чего я так боялась и надумывала себе? Сейчас в душ, отдохну, позже его увижу. Может, все-таки, сможем, как цивилизованные люди поговорить.
Проснулась я уже после обеда. В комнате никого не было. Маринка куда-то ушла. Я быстро умылась, одела свои любимые голубые джинсы, пусть не брендовые и не мега современные, зато удобные, и тонкий джемпер молочного цвета. На макушке закрутила смешной пучок, выпустила пару прядей, блеск на губы, по капельке духов, балетки. Побежала в главный дом, по пути оглядываясь, может увижу его. Дом меня встретил тишиной. Прошла в гостиную — никого, в столовой ко мне подошла дородная женщина лет шестидесяти.
— Добрый день! — с улыбкой произнесла она. — Вы будете обедать?
Есть хотелось очень, видно ночной марафон меня вымотал.
— Если честно, я очень голодная, — улыбнулась в ответ.
— Ой, как я рада это слышать, — засуетилась экономка, — сейчас-сейчас, супчик с клецками, жаркое по домашнему. Будете, да?
— Буду, конечно. Спасибо! — с готовностью отозвалась я.
Тут же на столе, как в сказке про скатерть — самобранку, оказались яства.
— Простите, — задержала я экономку, готовую ретироваться, — а где все? Я только проснулась и никого не могу найти.
— А, так кто-то уже уехал, кто-то в бане, кто-то на лодке пошел плавать.
— Ясно, спасибо! — поблагодарила её и принялась за еду.
Не успела я съесть и пару ложек, как услышала:
— Приятного аппетита.
— Спасибо…, - да что ж такое, имя не запомнила этой прилипалы.
— Вероника, — услужливо подсказала она, присаживаясь напротив меня за стол.
— Да-да, прости, просто у меня проблема с именами, да и вымотана вчера была.
— Ну да, ну да, вымотана, — загадочно усмехаясь, протянула Вероника, беря с тарелки дольку ананаса.
Молчание затянулось. Девушка рассматривала меня весьма неприятным взглядом. После такого пристального внимания появилось желание забраться в ванну и как следует отмокнуть.
— Многие в бане, ты ходила уже? — только, чтобы нарушить тишину, спросила я.
— Нет, времени не было.
Хм, интересно, чем она таким была занята в этой глуши? Наверное постила в инстаграм очередные утиные губки.
— Все утро провела в беседе со своим молодым человеком, — зачем-то поставила она меня в известность, будто мне есть до этого дело. Меж тем она продолжила, — вчера я перебрала, и рано ушла спать. Представляешь, просыпаюсь утром, а его нет рядом, что я должна думать? Все ли нормально? Почему не пришел? Может плохо ему ночью было? Но оказалось, он просто вырубился, устал.
Я под это щебетание, спокойно прикончила суп и взялась за жаркое.
— Но сегодня утром, он наверстал свое отсутствие ночью и я его почти простила. Ты же знаешь эту нацию. Греки — они такие, — жеманно засмеялась она.
Я отложила вилку с ножом в сторону. Потянулась за бокалом с водой, чтобы скрыть смятение. Его девушка? Здесь? Она? Но как? Ну да, они вчера обнимались, его рука по хозяйски лежала на ее плече. Но, может, он здесь не один грек? Вероника не сказала же его имени, да и к тому же после такого ночного забега, еще утром… Нет, это точно не он!
