— Так вот оно что, — прошептала Матильда. — Все время прямо у меня под носом. Девочка, вы могли бы сказать мне!
— Но вам не нравился Роберт, — прошептала Пелисса.
— Как любовник? Конечно нет, у него слишком дурной характер. Но как муж? Что ж, когда он остепенится, а сейчас кто может сказать? Мне нужно обдумать этот вопрос, и очень тщательно.
Граф бросил ледяной взгляд на родича.
— Я думаю, вам пора остепениться, молодой человек, и побыстрее.
— Да, сэр, — покорно согласился Роберт.
— Могу я высказать еще одно предложение, — продолжил Магнус, — чтобы мой дядя-профессор получил приглашение прилетать на Максиму во время летних каникул, когда у него нет занятий. Кстати, какова его специальность?
— Конечно, робототехника, — хмыкнул граф, нахмурившись.
Магнус удержался от желания прикрикнуть на него, но только улыбнулся.
— Замечательно! А ему вы не предлагали передавать «Автоматам д'Арманд» свои новые открытия?
— Ну, отдельные предложения… в общем и так…
— Вы должны разрабатывать все его пилотные модели. Семья есть семья. И мне кажется даже, что во время учебных семестров он мог бы давать консультации, если его доля в семейном доходе будет пропорциональна помощи. И вообще мне казалось, что консультации всегда увеличивают престиж профессора.
— Чудесная мысль! — граф удивленно посмотрел на Магнуса. — Я думаю, молодой человек, у вас все-таки имеется талант бизнесмена.
— Нет, дедушка, я склонен только к интригам. Как я вам уже рассказывал, ими был пропитан сам воздух, которым я дышал с рождения. — Магнус старался сейчас не избегать преувеличений.
Но Матильда нахмурилась.
— Вы не знаете профессора так, как знаем его мы, молодой человек. Сомневаюсь, чтобы он согласился вернуться на Максиму даже на три месяца.
Магнус почему-то поверил ей.
— Должен быть какой-то способ, — граф поморщился. — В конце концов семья — прежде всего.
Магнус поджал губы.
— Не позволите ли вы мне поговорить с моим ученым родичем?
— Наверное, можно попробовать, если вы, конечно, согласны отправиться на Землю.
— Разве у него нет гиперфона?
— Конечно, есть, но что нам даст такой разговор?
— Возможность всегда есть, — ответил Магнус, и они вместе с Матильдой пошли в центр связи имения.
«Магнус, — послышался в сознании юного чародея голос Фесса, — надеюсь, ты не совершишь ничего неэтичного».
«Разве убеждение неэтично?» — возразил Магнус, «Оно может быть этичным или неэтичным в зависимости от методов, которыми пользуешься».
«Тогда понаблюдай за моими методами, а потом делай выводы», — коротко отрубил Магнус — ему вовсе не был нужен домашний демон для напоминания о том, что он собирается совершить нечто, не вполне приемлемое и вряд ли бы одобренное отцом.
Вместе с графиней юноша устроился в домашнем центре связи. Посмотрев на ряд циферблатов над экранами, он отметил время Бостона на континенте Северная Америка. Восемь часов вечера — лучшее время для семейного звонка. Магнус взглянул на графиню.
— Долго ли нам придется ждать связи?
— Не очень, — ответила Матильда, и в этот момент на экране пошел снег, а потом в самой гуще метели расцвел цветок.
Из центра цветка поползли слова, заполнял белый экран.
«Вы на связи с 27-14-30-260-339977AZ».
Тетя Матильда согласно кивнула.
— Это адрес Роджера.
Магнус нахмурился.
— Но почему он не обозначен именем?
Матильда снисходительно посмотрела на него.
— Чтобы защититься от воровства, конечно, — и, повернувшись к экрану, оставила Магнуса гадать, как простой ряд цифр может уберечь от кражи со взломом. — Прошу сообщить профессору д'Арманду, что звонит его мачеха.
«Мачеха?» Магнус постарался скрыть свое удивление. Значит, Матильда — вторая жена графа. Он на секунду задумался над тем, как это может быть связано с наследованием.
Изображение не поменялось, но послышались слова: «Прием подтвержден».
— Кричаще, но дешево, — заметила Матильда.
Магнус ничего не понял, но постарался сохранить непроницаемую маску на лице.
Наконец цветок исчез с экрана, уступив место мужчине средних лет, и это действительно поразило Магнуса. Вторая жена графа, должно быть, на добрых двадцать лет моложе первой.
Раньше Магнус думал, что это болезнь сделала графа на двадцать лет старше жены, но теперь понял, что это был просто возраст.
У профессора было длинное бледное лицо и чопорные манеры.
И, конечно, неоспоримое сходство со старым графом.
— Матильда! Какой приятный сюрприз!
— И какое удовольствие видеть вас, Роджер, — в словах графини прозвучала искренняя теплота. — Позвольте мне сразу успокоить вас, прежде чем мы станем говорить дальше: вашему отцу не хуже, но и не лучше.
— Рад слышать первое, и жаль, что слышу второе. — Роджер внимательно посмотрел на Магнуса. — Могу ли я предположить, что именно этот молодой человек и есть причина того, что вы тратите столько денег на вызов?
— Да, это мой предлог, — признала Матильда. — Роджер, познакомьтесь со своим кузеном Магнусом, сыном Родни.
— Родни! Значит, он жив? — Теперь профессор с явным интересом повернулся к Магнусу. — Мы считали, что он давно уже сгинул в результате превратностей своей профессии — жизнь тайного агента и все такое. Ваш отец здоров, молодой человек?
Да, вполне. — Магнус испытал еще одно потрясение, услышав, как его отца называют тайным агентом. Впрочем, конечно, он и есть тайный агент, хотя сейчас это не главное его занятие. — Отец просил передавать привет всей семье, но я вынужден говорить с вами таким способом, потому что не собираюсь на Землю. — Это было не совсем так, но Магнус принял решение никогда не появляться вблизи любого из представителей семейства д'Арманд.
— Жаль слышать такое, — профессор нахмурился. — Вам безусловно понравилось бы в Кембридже. Это настоящий оазис в пустыне современного мира.
— Правда? Боюсь, я слишком мало знаю о Земле. — Разговаривая, Магнус пронесся мыслью по тахионному лучу и, благополучно миновав орбиту Марса, прошел мимо Луны, отыскивая сознание родственника на далекой планете. Ему нужно было еще хоть немного поговорить с кузеном, чтобы почувствовать его сознание, отличить его подпись и научиться безошибочно выделять его из всех остальных сознаний на Земле. — Я слышал, что Кембридж — город, отведенный исключительно поиску знаний.
Можно сказать и так, — профессор улыбнулся. — Большинство наших институтов так тесно связаны с коммерцией, что было бы правильней сказать, Кембридж — город бизнеса и знаний.
