***
— Слушай, а что с Фуллером? — наконец спросила я, когда Феликс сел на водительское место за руль чужого автомобиля. Я попыталась возразить, сказав, что лучше уж доберусь на такси, чем брать машину Мэта, как Феликс отрицательно мотнул головой. А потом и добавил коротко:
— Дарина, этот вопрос должен волновать тебя меньше всего, — голос брата звучал строго и вместе с тем устало.
— Так он ведь отключился буквально на ходу! Упал лицом в пол! — возразила я.
— Даря! Это не твое дело! Совершенно не твое! — резко обронил Феликс, выруливая за массивные ворота, огораживающие территорию, принадлежавшую владельцу автосервиса.
— Кто из нас старше? — прищурилась я, собираясь указать брату на то, что я давно не наивная дурочка.
— Кто из нас мужчина? — нахмурился Феликс, — Поэтому сиди и помалкивай, сестренка!
Пришлось отложить возражения на пару часов. И не потому, что авторитет брата-подростка творил чудеса, а потому, что устала, да и нервы были на пределе.
Уже оказавшись дома, устраиваясь в собственной постели, взглянула на брата, замершего в дверях и не торопившегося идти к себе.
— Кто-то говорит, что Фуллер побывал в аварии, — вдруг произнес Феликс. — Другие утверждают, что он родился таким: может выключаться от головных болей. Словом, народ языками чешет, но это всего лишь слухи.
Я пожала плечами, словно говоря, мне, в принципе, без разницы, от чего страдает человек. А Феликс вздохнул.
— Давай еще разок, Дарь, — попросил Феликс. — Ты не ходи больше туда. Сама видишь, стоит тебе оказаться на его территории, как случается что-то. Хорошо, что сейчас Фуллер не замечает тебя. И я спокоен. А вдруг заметит? Если нужны деньги — я заработаю. Только не ходи, хорошо?
— Хорошо, мелкий, — вздохнула я, понимая, что действительно не собираюсь появляться больше в «Фуллерите».
— «Мелкий»? — недовольно фыркнул брат. — Во мне роста на полметра больше, чем у тебя.
— Это не отменяет того, что ты младше! — парировала я, устраиваясь удобнее. — Так что, мелочь пузатая, выключай свет, и взрослые тети будут спать!
Феликс тихо рассмеялся. Но свет послушно выключил.
Свет падал на фигуру брата из коридора. И я поняла, что Феликс не собирается ложиться на свой диван, а наоборот, переодевает свитер и джинсы, сменив их на спортивный костюм, перекладывает ключи, портмоне и прочие мелочи в карманы, и надевает на голову кепку.
— Пойду пробегусь, — произнес брат.
— Осторожнее там, — напутствовала я родственника, а глаза уже сами собой закрывались, требуя отдыха.
Феликс исчез из квартиры, аккуратно и почти бесшумно захлопнув дверь.
Проснулась я от трели будильника. С трудом подавила желание, зашвырнуть его в стену. Но решила, что старенький тикающий динозаврик не выдержит такого варварского обращения.
Вздохнув, потопала на кухню, собираясь вскипятить чайник.
На кухне было тихо. Диван брата был все так же заправлен, как и вечером. Кажется, кое-кто не ночевал дома.
Сокрушенно покачала головой. И где, интересно, носит моего оболтуса?
Приняв душ, собралась на работу. Мне предстояло целый день заниматься рутинным ремонтом одежды в заведении с пафосным названием «Ателье мод у Альбины», где я трудилась рядовой швеей. Признаться, место было не самым престижным. Но зато хозяйка шла на уступки. Да и работа располагалась всего в паре кварталов от дома. Словом, мне было удобно работать у Альбины.
Выйдя из подъезда, поискала взглядом машину Феликса, которую ему одолжил Мэт. Автомобиля нигде не было видно. Зато на детской площадке собрались соседи в несвойственное для них время. Как правило, компания старичков под командованием усатого Сан Саныча, собиралась на шахматный турник только после обеда. А здесь — даже девяти утра не было.
— Бедный мальчик! — разобрала я громкий шепот. И тут же замерла. Мне показалось, что соседка с первого этажа, бросает на меня странные взгляды. И не ошиблась. Степанида Вадимовна стремительно подошла ко мне, преградив путь. Схватила за руку: —Даренька! Горе-то какое! Горе!
— Вы о чем, Стапанида Вадимовна? — опешила я.
— Ну как же! Феликса нашего на «скорой» забрали! Ты езжай! Езжай в нашу районную! Там все узнаешь! — продолжала соседка, а я уже мчалась в строну указанной клиники. Благо, больничный городок располагался в пяти минутах ходьбы от дома. Но мне даже минута казалась сейчас чудовищно долгой.
Глава 9
Странно, но сегодня мне никого не хотелось убить. До определенного момента. До тех пор, пока Славик не подошел ко мне, когда я полировал зеркала на своей Малышке.
Разумеется, парни на мойке могли бы справиться с этим делом. Но меня успокаивал сам процесс.
— Поговорить бы, — осторожно начал Верняков, не выпуская мобильник из рук.
Давно не видел я такого взгляда у друга. Только реально плохие новости могли заставить Славика нервничать.
— Кто? — без лишнего трепа спросил я.
— Исаев, — Славик вынул пачку сигарет из кармана, выдохнул: — Гоша звонил. Говорит, пацана увезли на «скорой». Он сейчас там. Врачи молчат. Сестренку его футболят по кабинетам. Гоша говорит, слышал, что хреново все. Вроде как, санитарки уже его в морг повезли.
— Хреново, — выдохнул я, а сам уже запрыгивал на водительское место.
Пацана было отчаянно жаль. И как-то с трудом верилось, что мелкого Феликса записали в покойники.
***
— Что с моим братом? Почему вы не пускаете меня к нему? Почему не говорите ничего?!
Я уже не понимала, с кем говорю. Не понимала, как громко кричу. Не понимала, почему никто в этом ужасном месте не отвечает на мои вопросы.
Уже два часа меня никто не слышит. Я каждой клеткой чувствовала, как медленно тянется каждая секунда. Словно кто-то сверху отмеряет ее. И не в пользу брата.
Все, что мне удалось узнать — Феликса действительно привезли на «скорой» именно сюда.
И все.
Точка.
В регистратуре молчат. В приемном покое — кивают и обещают пригласить дежурного врача. Все два часа обещают.
Я не знала, правда, не знала, что делать, к кому бежать, кого умолять о получении хоть какой-то информации о состоянии братишки.
Звонок сотового всего на миг отрезвил меня. Кажется, Гоша сказал, что я забыла у него наушники, когда работала в прошлый раз на мойке.
Было плевать. Так я и сказала Гоше. Но он вдруг появился в холле больницы. Велел сидеть и ждать.
А я не могла ждать. Понимала, что где-то здесь лежит мой брат. Меня убивала неизвестность. Убивало равнодушие врачей, проходящих мимо. Убивало бездействие. И страх, страх за брата.
