— Устрой мне встречу со Стальбергом, — пробормотал я, презирая себя за то, как сипел голос.
— Мавтей? — абонент был удивлен, пожалуй, даже шокирован.
— Мне нужен разговор с Сивым. Очень нужен. И уже сегодня, — повторил я свою просьбу.
— Хорошо, — удивление так и не исчезло, но голос из прошлого звучал увереннее. — Я перезвоню. Но …
— Никаких условий. Ты мне должен. Считай, что возвращаешь долг, — резко оборвал я собеседника.
Секунды молчания показались мне часами. Я знал, он может легко послать меня на хрен и забыть все события прошлых лет.
— Я перезвоню, — наконец обронил он и вместо тягостной тишины голову вспороли звуки коротких гудков.
Верняков хмуро смотрел на меня. А я понял, что сижу в машине и держу в руке куртку Дарины, которую она сняла, как только мы вышли из больницы.
— Хреновая идея, — заметил Слава.
— Другой нет, — поморщился я.
— Неважно выглядишь. Я позвонил профессору. Он ждет.
— Отвали! — рявкнул я.
Слава подал знак парням, ехать вперед, а сам невозмутимо сел за руль.
— Если ты прямо сейчас дойдешь до обочины и обратно, я заткнусь и отвезу тебя хоть к самому черту, — пообещал Славик.
А я хрипло рассмеялся. Славик долбаный пророк.
— Сука ты, Верный, — шумно выдохнул я.
— Просто учитель у меня хороший, — невесело усмехнулся друг. — Светлов глянет. На «на стрелку» явишься подлатанный.
— Слава, я со дня на день сдохну. А Светлов твой ни хрена не Бог, — пробормотал я, сжимая звенящую голову ладонями. Кажется, не только Славик пророк. Мои мысли тоже вот-вот сбудутся. Успеть бы вытащить Дарьку из всего того дерьма, в котором она оказалась из-за меня.
***
— Сколько? — я смог произнести то самое слово, которого пытался избегать последние пару лет.
— Счет идет на часы. Удар значительно ухудшил ситуацию. Нужна операция, — профессор излагал сухо и по делу, без лишних медицинских словечек и формулировок.
— Гарантии? — это уже Славик.
Признаться, сам я ни хрена не ждал от Судьбы. Везунчиком я никогда не был. Можно сказать, Фортуна плевала на меня. И не факт, что в этот раз что-то изменится. По большому счету, я записал себя в мертвецы уже давно, еще в день, когда Светлов поставил диагноз.
— Их нет. В случае успешного исхода — Матвей сможет самостоятельно передвигаться. Не исключено, что все функции организма будут работать слажено, как и прежде, — говорил доктор, а я смотрел в белоснежный потолок.
— А если не повезет, превращусь в овощ? — с сарказмом уточнил я.
— Я надеюсь только на положительный исход, — упрямо возразил профессор. — Мы будем готовить тебя к операции, Матвей. Уже вечерним рейсом прилетит мой давний друг — нейрохирург. Моя команда готова. И завтра в полдень мы сможем начать….
— Мне нужны завтрашние сутки, Матвей Валерьевич, — сухо оборвал я врача. — Если не сдохну — послезавтра я весь ваш, доктор. А до тех пор — у меня есть дела поважнее.
— Важнее, чем твоя жизнь? — прищурился Светлов.
Я молчал. Смотрел на профессора. И точно знал, старик все видит, все понимает.
— Через сорок восемь часов мне уже будет некого оперировать, — сдался Светлов, тяжело вздыхая, прикрывая глаза рукой. — Я мог бы вколоть тебе лошадиную дозу снотворного и оставить в палате под охраной. В конце концов, я твой единственный родственник.
— Седьмая вода на киселе, док, — хмыкнул я, не воспринимая слова Светлова в серьез.
— Я обещал твоим родителям присмотреть за тобой, Матвей, — доктор попытался надавить на болевые точки, но, судя по хмурому взгляду, Светлов прекрасно понимал, что влиять на меня не стоит.
— И я вам благодарен, Матвей Валерьевич, — пробормотал я, поднимая с кушетки. Ноги казались ватными. А боль в голове вышла на новый уровень, срослась со мной, и я уже почти не замечал ее. Пусть и мутило от резких движений.
— Матвей! — пробормотал врач, когда я уже собрался распахнуть дверь кабинета.
— Док, через сутки, честное слово, я приползу и лягу под нож, а пока у меня нет времени слушать нотации, — рвано произнес я, держась рукой за дверь. — Славик проследит за мной. Вы же знаете.
— Знаю, — вздохнул врач, а я твердым шагом вышел из больницы.
Верняков двигался следом. Доктор скормил мне пару пилюль, от которых на пару часов должно стать легче. В принципе, времени должно хватить. Хотя бы на встречу с Сивым. Ну а дальше — хрен с ним со всем!
— Думаешь, перешагнуть через голову Мастера? — Славик догнал меня уже на парковке. Друг давным-давно разгадал мой план. Да и, собственно, секретов от Вернякова у меня не было.
— Думаю, Сивый за внучку нагнет весь город, — обронил я.
Адски хотелось курить. И рука уже рефлекторно потянулась за пачкой в карман куртки. Но пальцы сжали лишь ключи от тачки.
— И нас в первую очередь, — предположил Верняков.
— Вас не тронет, а мой приговор огласил профессор, — усмехнулся я. Думаю, Славик прекрасно понимал, что в больничке я не появлюсь ни через сутки, ни через неделю.
— Ты все же придурок, Фуллер, — рявкнул Верняков и сел в машину за руль. Пришлось передать ключи ему. Вряд ли друг уступит мне водительское место.
Я устроился в пассажирском кресле. И вовремя. Телефон зазвонил, и я тут же ответил на вызов.
Старые долги вернулись. Человек, по вине которого моя жизнь превратилась в адскую череду обследований и врачей, выполнил свое обещание.
Сбросив вызов, я горько усмехнулся. Ну, хоть какой-то плюс от моего прошлого.
Глава 31
Помещение, в котором меня заперли, было темным, но просторным. Имелись кровать, диван и даже телевизор. Однако в моей темнице отсутствовали окна. У меня не было ни часов, ни телефона. Я не знала, сколько прошло времени с момента моего заточения. И я ежесекундно чувствовала, как паника и страх подкрадываются ко мне. Я готова была окунуться в истерику, и лишь мысль о моих близких мужчинах держала меня на плаву.
Я думала о Феликсе. Пусть, по словам Матвея, мой оболтус и не был моим родным братом, но я любила этого мальчишку всем сердцем. А еще молилась всем Богам, только бы мой младший балбес не совершил кучу глупостей.
И да, я, разумеется, думала и о Мэте. Мне хотелось верить, что с Фуллером ничего не случилось, что кровоточащая рана на его голове мгновенно затянется без последствий, что мой любимый мужчина решит все проблемы и вот-вот стальная дверь распахнется, войдет охранник и отпустит меня, списав все события на глупое недоразумение.
Последнее желание мне казалось сказочным и самым несбыточным. Слишком уж устрашающими были физиономии охранников-головорезов.
