Но Фуллер словно не слышал. Он погряз в своей ярости и злости, круша все на своем пути.
Я подбежала к нему со спины, попыталась обнять его, чтобы хоть как-то успокоить. По крайней мере, до тех пор, пока не появится врач с уколом успокоительного.
У меня практически не было ни единого шанса в борьбе с обезумевшим Матвеем. Я пыталась что-то говорить, надеясь, что Фуллер среагирует на мой голос.
Но Матвей оттолкнул меня от себя одним движением, а в следующее мгновение я почувствовала резкую боль в плече.
Оказалось, что я не смогла устоять на ногах и при падении зацепила аппаратуру, капельницу и керамический горшок с цветами, которые я лично принесла Мэту вчера. Так мне захотелось. Цветы были не самые красивые на вид, но они изумительно пахли. И увидев их в цветочной лавке, купила без долгих раздумий.
Зря купила. Падая, я прихватила с собой и горшок. Осколки разлетелись по полу. А самый большой острым краем прошелся по моей коже, распоров ее до крови.
Прикусила губу, чтобы не выдать насколько мне сейчас больно. Ведь Мэту гораздо хуже.
Осторожно поднялась на ноги и вновь шагнула к Матвею.
— Перестань, Матвей! — взмолилась я, протягивая руку к парню.
— Господи, Даря! — раздался шокированный и испуганный голос брата, появившегося на пороге, а спустя секунду, Феликс вскрикнул: — Мэт, какого хрена ты творишь?!
— Все хорошо, это случайность! — прошептала я, но взгляд опустился на ладонь, по которой на пол по капле стекала кровь. И мне стало дурно.
— Господи, сколько крови! — прошептал Феликс, уже придерживая меня и не позволяя упасть без чувств на пол.
— Даря?! — выдохнул Мэт сипло.
— Не трогай ее! — твердо рявкнул Феликс, а я осела на пол. Кровь все быстрее текла и капала на больничную плитку.
— Все хорошо! Пустяки! — уговаривала я брата, Матвея и появившегося на пороге палаты профессора Светлова.
— Феликс, уведи девочку в процедурную! — скомандовал профессор, а сам повернулся к Матвею.
Фуллер стоял в центре палаты, опустив руки и тяжело дыша. Его веки были плотно прикрыты, а ладони сжаты в кулаки до побелевших костяшек.
Мне безумно хотелось обнять его. Казалось, что именно сейчас ему необходимо мое присутствие.
— Я вынужден запретить Дарине посещать тебя, Матвей! — ледяным голосом произнес профессор. А я замерла в дверях, не позволяя Феликсу вывести меня из палаты. — Ты не контролируешь себя. Сейчас она поранила руку, а завтра, что? Девочка не заслуживает такого обращения, Матвей!
— Знаю! — рявкнул Фуллер, а я уже шагнула к нему.
Но Феликс настойчиво преградил мне путь, заставив выйти из палаты.
— Не переживай за него, Даря, — проговорил Феликс, — Не сахарный, не растает. Кто-то должен вправить ему мозги. Пусть лучше доктор, чем я.
Бросила долгий взгляд на брата. В глубине его глаз читался вызов, даже угроза. И я поняла, если действительно Феликс станет говорить с Мэтом, то дело закончится переломом челюсти. И хорошо, если только одной.
***
Мне наложили несколько швов. Предпочла не следить за работой хирурга. Прикрыла глаза и отвернулась. Тошнота подкатывала к горлу, а запах лекарств только усугублял мое состояние. Оказывается, я с трудом переношу вид собственной крови.
— Постарайтесь не нагружать руку, — посоветовал врач. — А завтра жду вас на перевязку.
Согласно кивнула. В любом случае, я целыми днями нахожусь в стенах больницы. Думаю, легко отыщу несколько минут в своем плотном графике. В промежутках между разговорами с молчаливым Матвеем и беседами с его затылком, например.
Не успела я выйти из кабинета, в котором опытный врач накладывал швы, как тут же зазвонил телефон. Обезболивающее лекарство еще действовало, и я только слегка поморщилась, когда вынимала мобильный из кармана.
Кто бы мог сомневаться! Звонит дед. Вероятнее всего, ему уже обо всем сообщили.
— Да, дедушка! — спокойно произнесла я, ожидая, что Стальберг начнет разговор с криков.
Ошиблась. Голос родственника звучал твердо, но спокойно.
— Здравствуй, Дарина, — проговорил дед. — Утром Денис отвезет тебя в аэропорт. Твое присутствие нужно мне здесь.
— Надолго? — спросила я.
По непонятной мне причине я не стала искать отговорки и причины для отказа. Интуитивно понимала, что рано или поздно, но мне придется поехать к деду.
— Несколько дней. Тем более у тебя нет важных и неотложных дел в клинике.
Прикрыла глаза. Разумеется, деду уже доложили, по чьей именно вине я получила пару швов. Кажется, Стальберг говорил между строк: «Приезжай ко мне, или я приеду сам. И тогда твой Фуллер пожалеет».
У меня не было шансов на отказ. Пообещала деду, что не стану опаздывать на рейс, и сбросила вызов.
Феликс ждал меня в коридоре. Оказавшись рядом, брат тут же обнял меня. Глубоко вздохнула, спрятав лицо на его широкой груди.
— Дед звонил, — прошептала я. — Требует, чтобы я приехала к нему на несколько дней.
— Съезди, — вдруг поддержал Феликс. — Развеешься. Хватит уже ползать перед этим засранцем. Пусть поймет, что ты не игрушка.
— Вообще-то, «засранец» — твой брат, — хмыкнула я.
— Думаешь, этот факт как-то повлияет на его характер? — фыркнул Феликс. — Будь моя воля, и на километр не подпускал бы тебя к нему.
— Добрый братец, — «похвалила» я оболтуса. — Пойдем к нему. Скажу, что утром уезжаю.
— Хочу увидеть его физиономию, — подмигнул Феликс. А я сокрушенно покачала головой. И все-таки он тот еще мальчишка!
***
Прощание с Фуллером вышло не таким, каким я его себе представляла.
Мой сухой рассказ о телефонном разговоре с дедом.
Его короткое согласие:
— Разумеется, поезжай.
Я все ждала, когда Матвей крепче сожмет мою руку, властно рявкнет: «Моя! Не пущу!».
Но он молчал. А мне так сильно не хватало его категоричных заявлений в адрес моего тела. Так сильно не хватало, что я готова была рыдать от отчаяния.
Расслабила пальцы, выпуская его ладонь из своей.
Мэт не пошевелился. Так и лежал, прикрыв глаза. Но я знала — не спит.
Он даже не попытался задержать моей руки. Пусть на миг. На мгновение. Даже не предпринял попытки.
— У Феликса есть мой телефон, — зачем-то прошептала я. — Смогу вернуться в любой момент. Если вдруг…
— Все будет хорошо, — произнес Фуллер. А его голос звучал ровно, спокойно, словно мы говорили о том, что именно он захочет на обед: мясо или рыбу.
— Хорошо, — эхом повторила я и поднялась на ноги.
