В результате они попробовали сыграть в одну игру, потом в другую, перебрали несколько игр и остановились на мало распространённой карточной игре «чуша на двоих». Правила в ней были довольно просты: козыри определялись броском костей одного из игроков, а часть карт пряталась одна за другой. Увидеть такую карту можно было только задействовав предыдущую. Игра была не сложная, глубоких размышлений не предполагала, весь расчет был на удачу, память и внимание.
Мало-помалу они втянулись в лёгкую ни к чему не обязывающую болтовню, расслабились и словно отгородились от всех условностей. Игра будто накрыла их куполом, создала другую реальность и выпустила под него их настоящих, не связанных ни придворным этикетом, ни посторонними любопытными взглядами, ни рамками предписанного поведения. Шаг за шагом, слово за словом, улыбка за улыбкой, и они открылись друг другу. Выглянули их истинные лица, которые обычно прятались за привычными масками, созданными смущением, домыслами, условностями и обстоятельствами. Они перекидывались легкомысленными шутками, отпускали ироничные замечания, хихикали и строили друг другу многозначительные гримасы, делали театральные паузы и совершенно забыли о том, что знакомы всего несколько дней. Казалось, они знали друг друга всегда.
— С чего я взяла, что Вейго некрасив? — думала Кейра, зацепившись взглядом за белесый шрам на загорелой сильной шее, спускающийся за расстёгнутый ворот рубашки. — Ему очень идёт улыбка. Он улыбается потрясающе, хочется улыбнуться ему в ответ.
А Вей не только улыбался. Вместе с Кейрой он беззаботно смеялся, хохотал и чувствовал себя легко и свободно, будто наконец снял строгий тугой мундир, в котором последнее время постоянно находилась его душа. Оборотень словно вернулся в юность, в то счастливое время, когда расы были равноправны, когда ещё не было гонений на его сородичей и не было запретов на обороты. В то время, когда ему не надо было непрерывно быть настороже и годами защищать своё право быть живым.
Игроки увлеклись и, наверное, пропустили бы ужин, однако совершенно неожиданно для них обоих раздался стук в дверь, который вернул их с беззаботных небес на землю.
Вейго напрягся. Оказалось, стучала горничная. Она привезла заказанный Веем заранее ужин и теперь послушно стояла у дверей, не заходя внутрь покоев.
Вей встал и сам вкатил столик с блюдами, испускающими соблазнительные запахи.
— Время игр закончилось, — провозгласил он торжественным голосом. — Наступило время для серьёзных занятий!
Кейра фыркнула. Настроение было радостным и беззаботным. Эти несколько часов игры как-то всё упростили между ними. Кейре рядом с Вейго стало легко и свободно. Она уже не боялась, что он что-то не так поймёт или за что-то её осудит. Откуда-то пришла полная уверенность, что Вей поймёт всё правильно и ни за что не осудит, что напротив защитит и убережёт её от всех неприятностей.
А у оборотня появилось ощущение, что всё идёт в правильном направлении. Непонятно куда, но в правильном. Главное, уберечь её до тех пор пока полностью насовсем не вернётся Хардош. Это самое важное. А вот после сам бог-оборотень подскажет решение этой запутанной психологической задачи. Обязательно подскажет, как же иначе?
— А как и где ты будешь спать? — спросила Кейра после ужина. — В кабинете очень неудобный для сна диван.
— Если ты не против, я буду спать в гостиной на полу. Не волнуйся! — взмахом руки прервал он возможные возражения. — Матрас, одеяла и подушки сейчас мне принесут. Размещусь вполне удобно. Если помнишь, в лесу у храма даже таких удобств не было.
Кейра улыбнулась, согласно кивнула и пошла готовиться на ночь.
Уже когда совсем стемнело, Вей заглянул в к ней в спальню и проверил запоры на окнах. Его подопечная сидела на кровати в коконе из одеяла и читала ту самую книгу про оборотней. Золотистое сияние светильника падало на её склонённую к книге голову и волосы казались необыкновенного густо вишнёвого цвета.
— Можно, я оставлю дверь в спальню приоткрытой? — чуть хрипло спросил он. — Для надёжности. Мало ли что… При обороте неудобно хвататься за ручку двери когтями.
Девушка подняла глаза на Вейго задумчивый взгляд.
— Так вроде оборачиваться во дворце запрещено?
— Ну, мало ли что запрещено. Вдруг тебя опять спасать нужно будет. Хотя нежити здесь не должно быть. Количество магов и артефактов на один квадратный метр во дворце просто зашкаливает.
— Ну, если для моего спасения, тогда дверь закрывать не нужно, — она улыбнулась, кивнула и снова опустила глаза к книге.
Вей переоделся в свободную домашнюю одежду, что принесли ему вместе с бельём, соорудил себе удобную постель из подушек и одеял совсем рядом с дверью в спальню, погасил светильники и улёгся.
На матрасе поверх толстого ворсистого ковра лежать было вполне мягко. По крайней мере намного мягче, чем на лапнике в лесу или на тощем тюфяке постоялого двора.
В ночном сумраке проступали контуры окна. Тонкий луч света падал из приоткрытой двери в спальню. Время от времени долетал шорох переворачиваемых Кейрой страниц.
— Какой сегодня был замечательный день, — подумал оборотень глядя в темноту. Он давно не чувствовал себя так легко. Ощущение приближающего праздника усилилось, заставляя кровь бежать в предвкушении. Фривольные мысли, пытающиеся прорваться в разум, Вей тщательно отгонял, прекрасно понимая, что стоит только лишь одной, самой лёгкой, зацепиться за его сознание, и он от желания вспыхнет как спичка. Ночь и тишина, царящая вокруг, только усугубляли ситуацию.
Чтобы хоть как-то отвлечься Вей привычно перед сном оглядел своё тело магически. В аурных слоях в районе груди он заметил небольшое яркое уплотнение, немного похожее на сияющую звёздочку.
Вейго удивился и напрягся. Что это? Однако аура вполне благожелательно реагировала на звёздочку и даже более того, в области около этого новообразования даже светилась сильнее. Никакого дискомфорта и угрозы Вей не почувствовал и успокоился. Завтра он посоветуется с Гором, а уж друг разберётся, что за звёзды неожиданно зажигаются в груди. Как никак Горан маг четвёртого уровня!
Через некоторое время луч света, падающий из приоткрытой двери, погас, значит, его подопечная затушила светильник.
Кейра тоже не спала, лежала в темноте, глядела на светлое пятно окна, где в бархате неба перемигивались звёзды, и осторожно, как драгоценные жемчужины, перебирала впечатления, накопленные за этот необыкновенный вечер.
Вспоминала блюдо с пирожными, разных форм, размеров и цветов. Над каждым из этих маленьких кондитерских шедевров висело небольшое облачко своего особенного уникального аромата. Они с Веем попробовали почти все, ложечкой зачерпывая крем или отщипывая кусочки с блюдечек друг у друга.
Она вспоминала сказанные Веем слова и фразы. У него было замечательное чувство юмора. Его шутки не переходили ту тонкую грань, после которого они становятся пошлостью или наглостью.
Она вспоминала его низкий мелодичный голос и интонации.
