Всего этого мне уже достаточно, чтобы привязаться к человеку, но я ещё даже не начинал думать о привлекающих меня и внешних данных. Её звонкий смех, тонкая фигурка, лёгкость и плавность движений, небесного цвета глаза и их всегда трепетный взгляд, её шоколадного цвета волосы, волнами спадающие на плечи и спину, а также тонкие губы в изящном изгибе — всё это бесспорно притягивает меня.
Неужели этого мало, чтобы полюбить? Думаю, нет.
Погружённый в такие мысли, я совершенно потерял счёт времени. Ариана стояла опустив голову мне на плечо и иногда ёжилась от набегающего ветра. Но холод, казалось, совсем не отвлекал её от любования картиной. В один момент она неожиданно вскинула голову и, посмотрев вверх, спросила:
— Мне кажется, или небо стало светлее?
Я тоже поднял глаза вверх и, увидев исчезающие Звёзды, проговорил:
— Светает.
Ариана перевела взгляд на меня.
— Ты говорил, это восточная сторона?
Я кивнул.
— Так значит, я увижу, как встаёт солнце? — Она восхищённо посмотрела вдаль.
— Всё увидишь, — в подтверждение проговорил я.
Грэйерша в предвкушении нового чуда сделала глубокий вдох и, словно затаив дыхание, прижалась ближе ко мне.
Небо плавно светлело, растворяя огонёк за огоньком. Океан из чёрного цвета постепенно стал окрашиваться в тёмно-синий и уже давно перестал отражать свет бесследно потерявшейся луны. Совсем скоро он начнёт сиять голубизной под восстающим из его глубин солнцем.
— Сколько мы тут уже стоим? — неожиданно спросила Ариана.
Я посмотрел время на соте и сказал:
— Почти три часа.
— Ого, — удивилась она. — А я-то думаю, чего светает посреди ночи. Уже и не ночь вовсе, получается. И куда время так летит?
— Оно всегда летит, когда не нужно, — проконстатировал я факт.
Мы снова ненадолго замолчали, но, как только на горизонте забрезжила тоненькая полоска янтарного света, я спросил:
— Что ты видишь?
Ариана подняла голову и кинула на меня улыбчивый взгляд.
— Давай, опиши. Хочу слышать твои мысли, — добавил я.
Она опустила голову обратно и начала говорить:
— Вижу проплывающий мимо океан… Он тёмно-синий, но там, на горизонте, словно воспламеняется, и разгорается всё сильнее с каждой секундой. А огонь его касается неба, и оно, накаляясь, светлеет на глазах.
— А что чувствуешь? — спросил я, заворожённо дослушав её слова.
— Всё, — незамедлительно ответила Ариана. — Чувствую тепло этого света и его ослепляющий эффект на глазах. А ещё… чувствую твою руку на своём плече, и она греет намного сильнее.
Невольная улыбка засияла на моём лице, и я опустил взгляд вниз, где волны, пенясь, беспрестанно продолжали биться о нижние стёкла города.
— Ты, кстати, так и не сказала, прощаешь меня или нет, — проговорил я, вспомнив, предшествующий поцелую разговор.
Она кивнула, затем проговорила:
— Можешь почаще просить прощения.
Я усмехнулся и после недолгого молчания поинтересовался:
— Для тебя это было впервые?
Ариана немного подумала и сказала:
— Не желаю вспоминать своё скучное прошлое в такой прекрасный момент.
— Этот момент совсем скоро тоже станет твоим прошлым, — зачем-то разочаровал я её.
— Хочу, чтобы он всегда оставался в настоящем и покорно ждал меня в будущем.
— Он уже ждёт, — проговорил я, переводя взгляд с подножия Пирамиды на свою спутницу, которая тоже смотрела вниз.
Глаза неожиданно ослепил свет, и я, немного прищурившись, взглянул на линию горизонта.
— Смотри, — сказал я, слегка дёрнув её за плечо.
Она подняла глаза и тут же прикрыла их рукой от яркого света.
— Что видишь? — тихо спросил я.
Она убрала руку и, восхищённо выдохнув, шепнула:
— Вижу… солнце.
Оно неторопливо восставало над океаном, поражая своей мощью и беспрекословным величием. Всё быстрее янтарный свет распространялся по небесному куполу, выхватывая из ночной тени воды параллельного ему океана. От былой темноты не осталось и следа, словно за пролетевший час нас каким-то образом переместили на противоположную сторону планеты.
— На это можно смотреть вечно, — прошептала Ариана, когда дно солнца и поверхность океана разъединило небесное пространство. — Но нужно идти.
— Я отвезу тебя, — сказал я, убирая руку с её плеча.
— Это вовсе не обязатель…
— Обязательно, — не дал я ей договорить.
Она благодарно посмотрела на меня, затем бросила последний взгляд вдаль и, развернувшись, направилась к двери. Я пошёл следом и, войдя в комнату, услышал короткий сигнал, доносящийся из зала, и последовавшие за ним приглушённые слова Глорен:
— Одно новое сообщение, мистер Фрайс.
Ариана огляделась вокруг, словно впервые видя комнату, затем проконстатировала:
— Тебе, кажется, что-то пришло.
— Отец, наверное. Только он отправляет мне домовые сообщения.
Мы перешли в зал, где вновь послышался сигнал.
— Глорен, когда пришло? — спешно поинтересовался я.
— Двадцать восемь минут и тридцать четыре секунды назад, мистер Фрайс, — с компьютерной точностью ответила та, затем спросила: — Желаете ли вы прослушать сообщ…
— Да, — проговорил я, не дав ей закончить.
Тут же срединное зеркало на потолке опустилось вниз прямо напротив дивана и загорелось, как обычный экран транслятора.
— Так и думала, что он откуда-нибудь да вылетит, — усмехнулась Ариана, подходя к стеклянной стене с правой стороны, за которой солнце всё ещё стремительно поднималось в зенит.
Я улыбнулся в ответ, и в этот самый момент на экране появилось лицо отца.
«Зайди в кабинет моего офиса, когда освободишься», — сказал он и тут же пропал с транслятора.
— Отец, видимо, ждёт тебя. Может, всё-таки я сама? — спросила Ариана, отворачиваясь от стекла.
— И на чём ты собралась добираться? — усмехнулся я, подходя ближе к ней. — Поезда здесь не ходят.
— Могу на транспортной кабине, — предложила она.
— Попробуй найти её на этаже без карты. — Я сделал ещё шаг ближе.
— Ты покажешь мне, — не сдавалась Ариана.
— Я не покажу, а то вдруг вздумаешь сбежать в следующий раз.
Она улыбнулась на этих словах и неуверенно спросила:
— Мне расценивать это как приглашение?
— Как хочешь, так и расценивай, но сегодня вечером мы обязательно сходим куда-нибудь.
