Я взяла его руки, которые удобно разместились на моей талии, и, отступая назад, повела в комнату. У самой двери я отпустила его и первая зашла внутрь. В спальне оказалось темно, и лишь спинка кровати заливала всё вокруг тусклым багровым светом. Портьера была полностью отодвинута в сторону, открывая вид на безграничное свободное пространство за стеклом. Я остановилась в центре комнаты, слушая медленно приближающиеся шаги Леона. И с каждым его новым подступом, всё больше сбивался ритм моего дыхания.
Он остановился совсем рядом, но медлил.
— Ты уверена? — спросил блэкер.
Я, немного подумав, кивнула, но почти сразу же помотала головой из стороны в сторону, забрав назад своё согласие.
— В чём я должна быть уверена? В своём желании или в правильности этого желания? — Вопрос был риторическим, поэтому я продолжила: — Я не знаю, как правильно. Впервые в жизни не знаю, как правильно. Но я не желаю сейчас задумываться над этим вопросом и искать на него ответ. Я не хочу тратить на это время. Ни на что лишнее я больше не хочу тратить время! Его и так слишком много потеряно. Я не знаю, что случится завтра, и тем более не могу быть уверена в послезавтрашнем дне. Но я знаю, что́ может случиться сегодня, сейчас, и я не хочу откладывать это до неизвестных времён. — На этих словах я повернулась лицом к блэкеру — он внимательно смотрел на меня.
Когда я закончила говорить, Леон одним маленьким шагом преодолел то короткое расстояние, что разделяло нас и накрыл мои губы ещё одним поцелуем. Как всегда нежным, но в то же время страстным. Его рука уверенно скользнула под серую кофту и, коснувшись оголённой кожи, пустила в моё тело лёгкий разряд тока. Он прижал меня к себе так близко, что даже через одежду я чувствовала каждый мужественный изгиб его тела. Но одежда не препятствовала нам долго. Он потянул мою кофту вверх и, оторвавшись от губ всего на секунду, стянул её с меня. Серый предмет облачения полетел в сторону вместе со своим грэйеровским статусом, который в данный момент не имел абсолютно никакого значения. Теперь уже я запустила свою руку под его майку и сразу же почувствовала, как напрягся его пресс от прикосновения моих холодных пальцев. Он хрипло выдохнул, а затем начал спускаться губами ниже, к шее, к пульсирующей в блаженстве артерии. Дрожь в моём теле постепенно стала сменяться жаром, словно внутри меня разгорался огонь, подпитываемый пламенными чувствами. Моя свободная рука обвила его шею тугим кольцом, а его грубые, но в то же время ласковые ладони плавно скользили по моей спине. Леон отклонял меня всё сильнее назад, спускаясь от шеи к груди, которую прикрывал лишь тонкий предмет нижнего белья. Моя рука, что властвовала над его прессом под чёрной майкой, выскользнула наружу и тоже обхватила его за шею, крепче прижимая к нему моё тело. Я почти повисла на Леоне, а он, сцепив руки на талии, легко подхватил меня и сделал те несколько шагов, что отделяли нас от кровати.
Блэкер опустил меня на постель, и тут же его чёрная майка полетела в сторону, обнажив мужественный и гладкий торс, лоснящийся в лунном свете. Вопреки ожиданиям, Леон проигнорировал негласный зов моих жаждущих поцелуя губ и припал к трепетно вздымающейся груди, спускаясь ниже, к животу, где порхали чьи-то беспокойные крылышки. Его рука опустилась мне на бедро и, даже не дав вдоволь насладиться прикосновением в непривычном месте, скользнула куда-то вниз, утягивая за собой следующий предмет одежды. Два — один, нечестно. Как только лосины полетели на пол, мои пальцы потянулись к застёжке на его ремне. К сожалению, система её открывания оказалась сейчас для моего расплавившегося ума слишком сложной, поэтому пришлось прибегнуть к помощи владельца. Он с лёгкостью расстегнул ремень, и волна небывалого возбуждения пробежалась по моему телу, оставив в напряжении самую эрогенную зону. Такой тяги и влечения мне никогда прежде испытывать не приходилось, и ни в одних своих мыслях я не могла представить нечто подобное. Каждая клеточка раскалённого и дрожащего тела хотела раствориться в нём, сливаясь воедино. Каждый беспокойный нерв пускал в мозг импульс за импульсом, приумножая мою чувствительность и затуманивая разум, окуная в забвение.
Я совершенно не помню, как с меня слетели последние две вещи, скрывающие самое сокровенное. Леон делал всё умело и уверенно, что бесспорно гасило моё неистовое волнение, позволяя раствориться в собственных ощущениях.
Что было дальше? Не помню, не знаю. Это было не здесь и не сейчас, это было или не было — я ничего не знаю… Меня словно не существовало в тот момент времени. Не существовало отдельно от него. Я перестала владеть собственным телом — оно не слушалось моих команд. Зато я точно знаю, кто принял над ним контроль — я это чувствовала. Пусть поначалу было больно, но мимолётная боль не имела никакого значения. Ничего не имело больше значения. На всём белом свете остались только он, я и притяжение между нами, которого не могла разорвать ни единая сила мира.
Глава 20. Неприятный визит
Из глубины дома послышался короткий сигнал. Рука Арианы соскользнула с моей груди, а сама она слегка приподнялась на постели.
— Сообщение? — спросила она, потирая сонные глаза.
— К вам посетитель, мистер Фрайс, — словно ответил на её вопрос компьютерный голос.
Ариана кинула на меня тревожный взгляд, затем натянула повыше сползшее одеяло. Я же, наоборот, откинув покрывало в сторону, поднялся с постели и стал надевать на себя сброшенную около кровати одежду.
— Ты кого-то ждёшь? — спросила она, стараясь не смотреть на меня.
— Нет, — быстро ответил я, застёгивая в спехе ремень, затем командным тоном добавил: — Будь здесь.
Она кивнула, разыскивая глазами свои вещи.
Я вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь, и направился в зал.
— К вам посетитель, мистер Фрайс, — вновь оповестила Глорен.
— Кто? — грубо бросил я, заходя в главную комнату.
— Желаете ли вы установить связь? — поинтересовался компьютер.
— Да. — Я подошёл к двери и, опёршись на неё ладонями, опустил голову, вслушиваясь в звуки, поступающие из динамика.
— Ну здравствуй, братец, — донёсся до моего слуха приглушённый и ненавистный мне голос в своей привычной надменный манере речи.
Я резко вскинул голову, вглядываясь в крохотные щёлки динамика, словно не веря собственному слуху.
— Я тоже рад тебя слышать, — глумился Викториан.
— Что ты здесь делаешь? — Жёсткость моего голоса была в точности равна злости, которая начала закипать в груди.
— Говори точнее. Что я делаю под дверью твоей виллы, или что я делаю в городе? А может, тебя интересуют, что вообще я делаю на этой планете? — Он издевательски расхохотался.
— Убирайся отсюда, — раздражённо и почти шёпотом бросил я.
— Нет, ты же не хочешь этого. Уверен, что у тебя много ко мне вопросов, так что не глупи и открой дверь. — На удивление, эти слова он проговорил своим обычным и спокойным тоном, который мне редко доводилось слышать.
