Спорить смысла не было — пусть делает, раз ему так хочется. С моей привычкой вляпываться в магические неприятности такой оберег точно не повредит. Лишь бы мою магию не трогал, а то вреда от него больше, чем пользы будет.
Мы вернулись в избушку, и я слопала-таки ягоды, потому что чувствовала себя невероятно голодной. Это у Кайдена потребностей нет, а у меня они очень даже присутствуют, особенно если учитывать, что я каким-то образом умудрилась проспать целую неделю. Только вот одними ягодами сыт не будешь, и мой желудок немедленно устроил громкий концерт, требуя чего-нибудь более существенного. Но я ведь всё ещё чародейка, да? Я своё сердце останавливала, а желудку не могу приказать заткнуться что ли?
Попробовала. Получилось.
— А когда вы меня назад отпустите? — поинтересовалась осторожно, подозревая, что назад меня отпускать в ближайшей перспективе никто не собирается.
— Экая шустрая! — усмехнулся мой предок или кто он мне там. — Там, куда ты просишься, тебя ещё и в помине нет, а мамка твоя пешком под стол ходит.
— Чего? — я села на сундук и удивлённо вытаращилась на Кайдена, который высыпал камешки на столешницу и с невозмутимым видом разглядывал тот, что покрупнее. — Как это меня нет?
— Вот так и нет, — отозвался он, присаживаясь на лавку у окна. — Ты проблема, Арин, понимаешь? Нет в этом твоей вины, но раз уж началось, и остановить иначе не получается…
— Это вы про то, что я постоянно Ладе дорогу перехожу, сколько бы меня назад в прошлое не возвращали?
— Об этом, да. Ты вспомнила, потому что сила этих камней всё навязанное и магией сотворённое отнимает. Здесь раньше холм был с источником у подножия, водой из которого селяне, что неподалёку жили, хвори насланные лечили. Потом река разлилась, заболотилось всё, родника не стало, и люди перестали сюда ходить, потому что думали, что сила была в воде. А она в камне. Была и осталась. Всё забирает лишнее, оставляя только то, что внутри. Что своё. Потому магия чужая из тебя в землю ушла. И то, что ты из своей сотворить пытаешься, тоже с трудом даётся. Очищает это место человека. Смертного и бессмертного — ему всё одно.
Я хотела напомнить предку, что из его магии вокруг хижины целая крепость выстроена, и она почему-то в землю не уходит, но сочла, что это вопрос второстепенной важности.
— Какой сейчас год?
— Тысяча девятьсот восемьдесят второй, Айрин. Твоей маме сейчас всего три года. Она хрупкая, уязвимая и смертная.
— И кому нужно, чтобы я не родилась? — у меня внутри аж похолодело всё от услышанного. — Ладе?
— Лада… — вздохнул Кайден, но я не услышала в этом вздохе подтверждения. — Лада тебе не враг. Нави нужно, чтобы она завершила начатое, а ты — настырная помеха.
— Кайден, я устала от загадок, лжи и недосказанности, — призналась я. — А теперь ещё и вы меня путаете, но ничего не объясняете. Любой нормальный человек на моём месте уже сто раз спятил бы. Я в прошлом, в котором меня ещё нет. В чужом теле, которое меня раздражает. В загадочном месте, поглощающем постороннюю магию. В гостях у предка, которому три с половиной тысячи лет, и который мне непонятно с какого боку родственник. Смотрю на вас фиолетовыми глазами и понимаю, что это уже край. Я так больше не могу, правда.
— Я тебя не путаю, — он завернул обратно в тряпицу неестественно сияющий малахит и тяжело вздохнул. — Не привык давать объяснения, знаешь ли. Когда столетиями что-то скрываешь от людей, это частью тебя становится. Знаю, что ты хочешь многое понять, но…
— Вы сказали, что я не виновата в том, что постоянно мешаю Ладе. Значит, замешан кто-то ещё, раз это постоянно происходит. Получается, что кто-то очень давно задумал моими руками всё разрушить, а кто-то другой этому изо всех сил противится, но Лада при этом мне не враг. Кто эти «кто-то», Кайден? И кто я? На эти вопросы вы можете ответить? Без лирических отступлений и раскапывания доисторических предпосылок. Этот злодей, а этот милашка, а ты… Ну как-то так, попроще. Мне для начала этого хватит, а потом я сама наводящие вопросы задам. Так можно?
Он задумался ненадолго, потёр ладонью свою массивную шею, почесал затылок…
— Ну если вкратце, то… Магия, которая здесь вокруг, во мне и в тебе, она дана Правью.
— Навью, — поправила его я.
— Нет, Айрин. Навь ничего и никому не даёт. Она только отнимает. Знаю, что тебе говорили другое, но это оттого, что Правь не выставляет себя напоказ.
У меня нервно дёрнулся левый глаз, но мозг привычно переварил эту новость, как нечто, само собой разумеющееся. Ну да. Правь. Я читала о древнеславянской теории сотворения мира и даже имена некоторых богов помню, но разные племена разным богам поклонялись. Перун вроде бы всеми почитался, а Белобог и Чернобог — это уже ближе к прибалтийским мифам. Правь для светлых богов, Навь — для тёмных, а Явь для людей. Только демоны и чародеи, с которыми я имела честь быть знакомой, ни разу не упомянули про Правь. Они вообще говорили, что вся магия Нави принадлежит, вот я и решила, что Явь и Правь — это вроде как одно и то же, поскольку с естественными процессами связано, а Навь, соответственно, отвечает за всё магическое. Оказывается, всё не так просто, и я как не знала в самом начале вообще ничего, так до сих пор ни на шаг в своих познаниях не продвинулась. А Кайден не врёт — я это своим даром чувствую. Он, конечно, тоже может заблуждаться, но если я ещё и в его словах сомневаться начну, то останется только заставить себя забыть вообще всё, вырыть себе ямку, лечь туда, присыпаться землёй, а сверху камень поставить с надписью «Не беспокоить».
— Этот мир держится на равновесии… — продолжал тем временем Кайден.
— Кто бы сомневался, — поморщилась я.
— Даже если тебе это не по душе, но так оно и есть. Ты просила коротко, вот я коротко и скажу. Я положил начало роду бессмертных чародеев с даром Прави. На мне знание об этом и закончилось. Никто из моих потомков не знал, что он одарён. Лада происходит из другого рода, одарённого Навью. Её дочь Дарина тоже унаследовала этот дар. А барин, который обрюхатил крепостную, был моим пра-пра-пра… Близнецы родились одарёнными, но не с одним даром на двоих, а каждый из них получил свой собственный смешанный дар. Знаю, что тебе другое говорили, но мальчики выжили оба.
— То есть во мне два дара сразу? И Прави, и Нави?
— Да, Айрин. Вас таких всего двое. Ты и твоя подруга.
— Наташка? — изумилась я. — Так вот почему мы всё время были вместе, когда у Лады всё рушилось!
И сразу так тоскливо стало от осознания того, что я, возможно, больше никогда не увижу свою единственную подругу, что аж плакать захотелось. Надо же — она мне родня. Сестрёнка. Ну бли-и-ин… Ну почему я раньше-то об этом не знала? Демонам ведь наверняка эти подробности известны, а они не сказали ничего, вруны бессовестные.
— Секрет в том, Айрин, что Навь никогда не признается в том, что она существует только благодаря Прави. Мир не может жить одним только светом, потому что он выгорит. И одной только тьмой тоже не может, потому что в ней жизни нет. Навь создана Правью ради равновесия, которое позволяет людям и всему остальному жить, понимаешь?
