Фраза прозвучала не просто как гром среди ясного неба — нет, это слишком просто, — а как мычание коровы среди стада блеющих овечек.
— Стоп, это как? — профессор недоверчиво выпучил глаза, наблюдая за шагающим туда-сюда жрецом. — И чем вы тогда здесь вообще занимаетесь?
Психовский слишком поздно решил поймать обратно в клетку воробья, которого только что пустил в полет — получилось как-то слишком дерзко. Для разговора с тысячелетней мумией, песок вокруг которой, как заметил Грецион, был слишком живым и словно бы тоже разговаривал в унисон с Архимедоном.
Но верховный жрец остался спокоен.
— А как вы думаете, чем? По-моему, все изображения говорят сами за себя, — Архимедон перестал ходить, остановился и, вцепившись руками в каменную плиту, наклонился перед. — Мы хороним богов.
Рахат пришел в себя в объятиях холодной, колючей темноты, словно бы все тело укутали в неудобный шерстяной плед.
Голова не могла сфокусироваться на какой-то одной реальности, и перед глазами бегали причудливые картинки. Антенна сознания была слегка разлажена и принимала все возможные сигналы, размазывая понятия реального и нереально, настоящего, прошлого и будущего.
В общем, Рахату было не очень-то хорошо.
Он попытался пошевелиться — и смог, хоть с трудом. Тело должна была прожигать адская боль, но высота, видимо, была не очень большой — и конечности просто немного нудили, как после слишком усердной тренировки.
Рахат побарахтался в песке. Тут его было намного больше, и крупинки падали за шиворот.
До того, как глаза привыкли к темноте, турагент видел лишь те картинки, которые посылало сознание. А поскольку оно рябило всеми оттенками сюрреализма, Рахат ничего не понимал.
Но игры мозга закончились, сменившись сначала абсолютной темнотой, в которой со временем начали проявляться очертания предметов, словно кто-то обвел контуры тонкой полоской света.
Рахат увидел лишь широкие стены коридора, ведущие вдаль.
Турагент приподнялся и, пошатываясь, сдернул с себя медицинскую маску, на которую налип песок. Гид поискал глазами феску и, найдя ее силуэт, подобрал.
Рахат лениво поплелся вдаль, отряхивая усища от песка.
Контуры постепенно начали удлиняться и сливаться, придавая предметам все более и более естественный вид. Стены наконец-то стали выглядеть объемными объектами, на не набросками на бумаге реальности.
А когда дело дошло до деталей — проявились и рисунки на стенах. Куда же без них.
Рахат не обращал на них никакого внимания и просто двигался вперед, все еще не совсем соображая, что произошло наверху. Похоже, он просто провалился — и теперь хорошо бы выбраться и найти Психовского. Вот только был ли вообще нормальный выход наверх — например, ступеньки, — турагент не понимал, но что-то надо было делать. Радовало лишь то, что становилось все светлее и светлее — значит, каким-то образом это место освещалось.
Примерно такой же текст воспроизводился в голове Рахата длинной лентой, которая очень медленно вылезала из печатной машинки мозга. Сейчас работала лишь интуиция, приказавшая тащиться вперед, на свет.
И тут мир вспыхнул.
Предметы слишком резко стали максимально четкими, и все вокруг утонуло в прохладном свете — по крайней мере, так это восприняли глаза Рахата. Турагент тут же прищурился.
Гид очутился в зале с дырой в потолке, которая, казалась, сверкала где-то на недосягаемой высоте. Стены были изрисованы картинками, но только вот на этот раз более крупными.
Рахат открыл глаза, но все еще немного щурился с непривычки.
А потом отпрянул назад, вскрикнув что-то на арабском (перевод опускается в целях приличия). Усы рванули вверх, сделали двойное сально, скрутились колечком и снова разогнулись.
Издалека на Рахата смотрел огромный светящийся глаз, заключенный внутри перевернутого креста-анкха.
Но мозг успел остановить ноги прежде, чем те начали свое движение в обратную сторону.
Мрак делает предметы неестественными и словно несуществующими, а свет же, наоборот, может сделать их слишком реалистичными.
Что и случилось в случае Рахата.
Приглядевшись, турагент понял, что это всего лишь изображение на противоположной стене, и ради интереса подошел чуть ближе.
С древних камней смотрела непотная голова, похожая на змеиную, но слишком уж квадратная и с каким-то подобием золотых ветвей-рогов, которые словно бы разрывали всю стену. С этой морды и глядел тот самый глаз внутри перевернутого креста-анкха.
Вокруг расположились письмена.
В голову Рахата откуда-то из космических кладовых лавиной влилась порция интереса к столь необычному изображению, и он принялся изучать фигурки. В голове крутились мысли, наконец-то начав работать как надо:
— Эту странную штуку можно перепечатать на открытки, а потом делать фигурки и плюшевые игрушки…
Как бы долго турагент ни смотрел на причудливые иероглифы, многие из которых видел впервые, и как бы долго не замечал сходств с другими рисунками той же гробницы, смысла он не понимал. До него доходили только отдельные обрывки значений.
Но окажись тут Психовский — он смог бы поведать примерный смысл иероглифов.
И вот, что там было написано:
Глава 4
Так говорил Ницше
Хр-р-рус-с-стальный мир
Виктор Пелевин
Выбор Богов в мировых религиях велик настолько же, насколько велико разнообразие туфель в самом престижном магазине обуви. И это еще с учетом того, что у ботинок не бывает аватар, а у богов — очень даже. Так что можно смело прибавить к этому списку еще пару сотен пунктов.
В общем, выбор на любой вкус и цвет.
Нужны суровые и прочные сапоги? Тогда вам дорога либо на Олимп, либо в скандинавскую мифологию. Любите изделия из натуральной кожи? Пожалуйста, двери Египта и Южной Америки отрыты для вас. Легкая обувь? Вам в Индию! Сами не знаете, чего хотите? Навестите Китай и определитесь, там для вас найдется всего понемножку.
Иначе говоря, если бы вселенский торгаш решился открыть бизнес по продаже богов, то предприятие моментально взлетело бы в гору, покорив первые страницы вселенских аналогов Форбса.
И в любом из таких гипотетических магазинчиков вы обязательно найдете бога-творца и бога смерти, или же бога-разрушителя, этакие две совершенно полярные пары обуви, условно — кроссовки и черные туфли на высоченных каблуках. Ну, сами смотрите: Зевс и Аид, Ра и Сет, Кецалькоатль и Шолотль, Один и Локи (хотя у второго все зависит от настроения), Шива и Брахма, Мардук и Нергал, и так далее…
Но почему-то ни в одном магазинчике обуви вы не найдете… ну, скажем, машинку для утилизации изношенной и старой обуви. Некоего бога-падальщика, который питается трупами богов, этими отжившими свое парами обуви…
