– Ознакомившись с делом, суд постановил, что ответчик не должен возвращать собаку истцу, так как, передав собаку клинике на усыпление, истец действительно потерял право обладания имуществом, что было прописано в договоре, который истец подписал. Это первое. При этом суд согласился с тем, что услуги по усыплению животного были оказаны ненадлежащим образом, и обязует ответчика выполнить возложенные на него обязательства в полном объеме. Хорошего дня.
Конец. Сердце Фемиды останавливается. Ветеринар дает понять, что теперь можно. Пристав подходит к столу и, приложив стетоскоп к собаке, убеждается, что маленький насос больше не качает кровь. Животное мертво. Пристав положительно кивает, и, резким движением стянув с себя синие резиновые перчатки, Алексей бросает их в корзину. Вероятно по велению педагога, где-то там, в музыкальной школе, ученик или ученица начинает играть сонату Скарлатти заново. Круг замыкается, и справедливость торжествует.
Саша Филипенко
Петю укусила собака
Папу забирают седьмого ноября тысяча девятьсот тридцать седьмого года. Я лежу на спине – мне ровно год. Стучит дядя Петя, сосед по коммуналке. Он претендует на нашу комнату и, как позже выясняется, на маму. Сосед улыбается. Мама отказывается от врага народа, и первые четыре года жизни я полагаю, что дядя Петя – мой отец. Когда мне исполнится восемнадцать, я узнаю, что папа жив. Неделю он просидит в камере для смертников, месяц на Соловках, после чего выйдет на свободу. За него вступится какая-то актриса. Знаменитая. Лично. В кабинете Сталина. Узнав о предательстве, папа никогда не вернется домой.
В октябре сорок первого мы покидаем Москву. Без дяди Пети. Мне четыре, у меня красивые косы и врожденный дефект – косоглазие. Пока мы живем в Москве, меня никто не трогает; на новом месте начинается ад: дети – народ непростой.
Мы живем у маминого брата. Бийск – маленький алтайский городок недалеко от Барнаула, куда меня часто возят из-за болезни ушей и косоглазия. Транспорта нет, поэтому возят на лошадях, в тулупе.
Жизнь сносная – жена дяди Коли работает в магазине. По вечерам мы клеим корешки продуктовых карточек на какие-то листы с помощью сваренного в мундире картофеля. Мне нравится.
Случаются чудеса. Однажды меня приглашают на день рождения дочери директора завода! Одно «но» – мне нечего надеть. Мама берет кальсоны брата. Кальсоны светло-синего цвета, с начесом. Мама шьет мне платье – платье кажется очень красивым. Я горда. Во время праздника какой-то мальчик смеется надо мной: «У косоглазой платье из кальсон!» Я выбегаю на лестницу. Я плачу и повторяю, что у меня красивое платье. С тех пор я не обсуждаю одежду других.
Июнь сорок пятого. Мама каким-то чудом получает литер на возвращение домой. На вокзале звучит песня «Будьте здоровы, живите богато, а мы уезжаем до дому, до хаты». Этой песней провожают всех. Наша комната на седьмом этаже в доме против театра им. Вахтангова занята – у дяди Пети новая семья. Он улыбается. Меня поражает, что потолок и пол уложены дубом – я совсем этого не помню. Теперь, в неполные девять лет, все это кажется мне сказочно красивым. Мама не произносит ни слова. Она берет меня за рукав и выводит на улицу. Мы уезжаем в Серпухов. На этот раз к маминой сестре.
Здесь я иду в первый класс. Портфелей нет. Сумки шьют из старых юбок или мужских брюк. Гордостью каждого школьника является чернильница-неваляшка. Их привозят из Москвы. По весне мы ходим на Оку, где у тети огород. У меня детская тяпка. Мы выкапываем старый, прозимовавший картофель, сушим его и делаем картофельную муку, затем печем лепешки, которые называем «кавардашками». Мое любимое лакомство – фуражный жмых.
Я часто болею. Тетя достает мне барду (остаток от производства пива). Пока я живу – им кажется, что мне лучше. Мне дают еще и еще.
Тетя твердит, что маме нужна опора. Мама соглашается и выходит за военного. Я еще не знаю, что мой настоящий отец жив. Новый дядя кажется мне лучше дяди Пети – я принимаю его.
Спустя год отчима отправляют служить в Западную Украину, в прикарпатский городок Дубно. Каждую ночь вырезают комсомольцев и коммунистов. Каждый день похороны. Мы живем в доме сбежавшего чешского помещика. В доме шесть комнат и одна без окон – потайная. На ночь здесь собираются все пять проживающих в доме семей. На полу большой ковер и мешок семечек. Мне страшно.
У нас немецкая овчарка. Мама зовет ее Петя. Я сильно болею, пес тоже. Вместе мы сидим на завалинке и греемся на солнце. Я мечтаю, чтобы Петя сбежал в Москву и укусил своего тезку. И меня, и пса знобит. Даже на жаре. Петя кашляет – у Пети чумка. Через несколько дней он умирает. У меня малярия, но я держусь. Я очень хочу выздороветь, чтобы поехать в Москву и вылечить глаза.
В конце пятьдесят первого, после нескольких гарнизонных лет (Спасск-Дальний, Хабаровск, Челябинск), мы переезжаем в Минск. Отчим занимает должность главного инженера двадцать шестой Воздушной армии Белоруссии. Ему дают хорошую квартиру, но он не хочет в ней жить. Саша садится в «Победу» и едет по городу искать жилье. Отчим выбирает последний дом в черте города. Мне нравится – здесь никто не косит на меня.
Спустя четыре года я заканчиваю школу. Это первый год, когда в университетах объявлен конкурс. Я хочу на философский, но его закрывают. Все места на историческом отдают полякам. Я решаю пойти в Институт иностранных языков. При поступлении я получаю «четверку». Экзаменатор считает, что я еврейка. Он признается в этом в деканате своим друзьям, и уже следующим утром они сдают его.
Во время экзамена преподаватель дает на перевод всего одно предложение: «Петю укусила собака». Все переводят его так, что получается: «Петя укусил собаку». Предложение в страдательном залоге абитуриенты переводят в действительном. Я перевожу правильно, но я – еврейка. Отчим обращается за помощью к своей знакомой. Знакомая отвечает за быт высокопоставленных чиновников. Она помогает мне попасть на прием к министру образования БССР.
– Рассказывайте! – не поднимая глаз, говорит он.
– Я не еврейка – примите меня в институт!
Меня принимают.
Венгерские события. Отчим уезжает в Будапешт. Я еду в Москву – показать глаза, познакомиться с отцом. Ничего не выходит. Глазам не помочь. Ни моим, ни его. Все это слишком сложно. Я понимаю. Я никого не виню. Я и сама не знаю, зачем приехала. Говорили же, что ничего не выйдет. Я возвращаюсь в Минск.
Отчим дает мне сто двадцать рублей в месяц. Научный сотрудник получает восемьдесят три. Каждую неделю ко мне прилетает самолет из Венгрии. Мне передают одежду и продукты: приготовленные мамой фазаны, знаменитые венгерские салями, фрукты и токайское вино. Я живу роскошно. Саша любит меня как родную дочь. У меня столько одежды, что можно менять по несколько раз на дню, но я ее не ношу. Я раздаю подружкам.
Теперь я часто летаю в Москву. Премьеры и выставки. Я влюблена в музыку. Мой дефект делает меня уязвимой. Я прячусь в переводах и литературе. Я окружаю себя книгами и людьми, но почти ничего не испытываю к ним. Я не хочу замуж. Я боюсь.
