Он удобнее устроился в кресле и потер усталые глаза. В личных финансах Джейкоба Ноубла он нашел кое-что любопытное.
Оказывается, Джейкоб и его жена владеют недвижимостью на Каймановых островах. Хендрик подозревал, что там же они прячут крупные денежные средства. Сподвижникам Джейкоба наверняка будет интересно услышать, что их главарь кое-что от них скрывает.
Рассвело. Эван каждые пятнадцать минут пытался наладить диалог с Джейкобом. Он подал голос, но лишь вопил, ругался и стрелял из окна.
Стало прохладнее. В небе сгустились тучи. Природа отражала настроение Эвана. В середине дня он решил сменить тактику.
– Если кто-то из вас хочет просто уйти, вам нужно всего лишь сложить оружие и выйти из парадной двери, подняв руки над головой! – Мы не станем в вас стрелять, если вы поднимете руки вверх и спокойно выйдете! – объявил Эван.
– Было бы неплохо, если бы они все вышли оттуда, – заметил Ник. – Не верю, что они не устали и что им все не надоело.
– Если нам удастся уговорить сдаться хотя бы нескольких из них, Джейкоб, скорее всего, тоже сдастся, – заметил Эван. – Он совсем спятил, если думает, что сумеет нас пересидеть или я подгоню ему бронированный фургон и позволю просто так уехать.
– Если хоть один человек выйдет, возможно, он сообщит нам ценную информацию: сколько там захватчиков и почему они вообще вломились в школу, – ответил Ник.
К ним подошел Дэвис.
– Сообщаю, что вернулась Реджайна Сандхерст. Она вон там, возле фургона с продуктами.
– Спасибо, – бросил Эван. – Пойду поговорю с ней.
– Агент Дюран! – Реджайна мрачно улыбнулась. – Есть успехи?
– К сожалению, почти нет. Скажите, не связывались ли они с вами, чтобы потребовать выкуп? Нам кажется, что это возможный мотив.
– Со мной никто не связывался, – ответила Реджайна.
– Я спрашиваю на всякий случай, – раздосадованно пояснил Эван.
– Я готова сделать все, что в моих силах, только бы это благополучно закончилось, – сказала Реджайна. – Боюсь, что эта история не понравится нашим спонсорам, а ведь школа в основном существует на пожертвования.
– Будем надеяться, этого не произойдет, – ответил Эван.
Судя по словам Реджайны, ее больше беспокоят пожертвования, а не человеческие жизни.
– Вы ведь будете держать меня в курсе происходящего? Я хочу знать абсолютно все, – продолжала она. – Не хочу ничего узнавать от напыщенного болвана – начальника здешней полиции.
– Конечно, я буду держать вас в курсе, – ответил Эван, сделав вид, что не слышал, как она отзывается об Уолтере Каммингсе.
За долгие годы, что Эван вел переговоры по освобождению заложников, он ни разу не встречал захватчика, который не раскрывал, чего он хочет. Почти все они стремились рассказать миру, что происходит в их жизни и что толкнуло их на отчаянный шаг. Джейкоб ничего не рассказывает о себе и о том, чего он добивается. Его отказ от переговоров сводил на нет всю профессиональную подготовку Эвана. Он тяжело вздохнул, заметив, что к нему приближается Каммингс, а за ним бежит Роуэн.
– Агент Дюран, на два слова, – сказал начальник полиции.
– В чем дело? – спросил Эван.
– Мои люди устали, да и я не могу до бесконечности привлекать дополнительные силы. Пора заканчивать!
– Мы все устали, – сухо ответил Эван. – Не сомневаюсь, вы что-нибудь придумаете с членами местного совета – например, выплатите сверхурочные…
– Необходимо обсудить вопрос о штурме школы. Пора положить этому конец! Все мои подчиненные готовы.
– Мы пока не собираемся брать школу штурмом. По моим сведениям, засевшие там захватчики ссорятся. Думаю, очень скоро кто-то из них выйдет. Нам нужно подождать.
– Нам надоело ждать! – Каммингс сделал шаг к Эвану. – Все давно следовало закончить. У нас достаточно людей, чтобы взять здание штурмом, и именно так нам следует поступить. И потом, пока все наши силы здесь, улицы нашего городка остались без защиты.
– Вы имеете право перекинуть часть ваших людей туда, куда сочтете нужным. Школой занимаемся мы. – Эван глубоко вздохнул, чувствуя, что теряет терпение.
– Общество требует, чтобы я действовал! – воскликнул Каммингс.
– Мне плевать, кто что требует. Я не слушаю толпу.
Каммингс раздраженно засопел.
– Вам плевать на местных, потому что, как только все закончится, вы соберете вещички и уедете отсюда! А мне и моим людям здесь жить и работать!
– Мистер Каммингс. – Роуэн поспешно встала между двумя мужчинами. – Я доведу до сведения журналистов и общественности, как мы ценим вашу поддержку и какую большую помощь оказали вы и ваши люди.
Начальник полиции крякнул, но от Эвана не отвернулся.
– Я по-прежнему считаю, что вы совершаете большую ошибку из-за того, что не хотите все закончить сейчас же.
– Какого дьявола мы будем рисковать жизнями заложников? Вы забыли, что в здании четверо детей? Сейчас они живы. Надо, чтобы так же оставалось и дальше! – Гнев Эвана рос, и он бросил на начальника полиции испепеляющий взгляд. – Голод и усталость выгонят оттуда захватчиков, и нам не придется применять силу.
Роуэн положила руку на плечо начальнику полиции.
– Пойдемте, сообщим прессе, что происходит. Не сомневаюсь, репортерам не терпится услышать от вас новости.
Боже, благослови Роуэн! Если бы Эвану и дальше пришлось беседовать с этим человеком, все кончилось бы тем, что он врезал бы кулаком по его воинственной роже. К счастью, льстивые слова Роуэн и перспектива снова очутиться в центре внимания перевесили желание Каммингса спорить с Эваном.
– Этот тип – настоящее посмешище, – заметил Ник, как только Роуэн и начальник полиции отошли. – Настоящий придурок!
– Он действует мне на нервы, – ответил Эван. – И я не готов идти на решительный шаг только ради того, чтобы все поскорее закончилось.
– Ты прав, не стоит торопить события, там дети.
Эван кивнул.
– Я верю, что сейчас нам остается только пережидать.
Глава 5
– Мистер Джейкоб, можно нам еще поесть? – спросила Сэди.
Джейкоб, который снова уселся в кресло сбоку от окна, развернулся к девочке.
– Больше ничего нет, – ответил он. – Но я не хочу, чтобы вы канючили. Терпеть не могу, когда визжат и ноют!
Аннелиза крепче сжала плечо Сэди.
– Чем занимается «Братство Джейкоба»? Почему вы создали свою группу? – спросила она и в ожидании ответа затаила дыхание.
– В обществе нет места таким, как я. Я не получил нормального образования и вырос в крайней нищете. Мать только орала на меня и через день избивала до полусмерти.
