А если Левандовскому вздумается обо всём рассказать Милошу? Пошатываясь и пытаясь справиться с головокружением, я двинулась к ним, и только сейчас заметила, что забыла свои туфли в туалете. Чёрт с ними... Я втиснулась между братьев, вызвав недоумение на их лицах, повернулась к Милошу, и повиснув на его шее, поцеловала. Мокро и страстно, засасывая его губы, как неопытная школьница. Он почти не ответил на мой внезапный порыв. Видимо, растерялся. Больше всего, мне хотелось увидеть рожу Левандовского в этот момент, чтобы узнать, смеет ли он ревновать меня к мужу. Милош осторожно отодвинул меня от себя за плечи, и когда я открыла глаза, то столкнулась с его удивлённым взглядом.
– Малышка, что с тобой? - снисходительно спросил он, и я заметила этот контраст между братьями. В Милоше не было никакого озорства. Или же было, но только не для меня... Я потянулась к его уху.
– Я тебя хочу. Уйдём отсюда? - прошептала я. Милош приобнял меня, и тоже шёпотом ответил.
– Ещё рано, милая. Пару часов, и уйдём.
– Пару часов? Давай просто ненадолго отойдём и вернёмся обратно? - почему это должно быть так унизительно? Ему совсем не хотелось, чтобы наша семейная жизнь стала полноценнее.
– Мика, я не могу оставить гостей, подожди, - он уже был немного раздражён, и мне стало гадко, будто я опозорилась. Не в туалете с Адамом, а здесь с любимым мужем. Вопросов к каждому слову в этом предложении, возникло огромное множество...
– Милош, мне иногда удивительно от того факта, что мы братья, - вмешался Левандовский. Его вид был совершенно спокойным, он даже не смотрел на меня. Но почему? Решил проучить или не хотел, чтобы у нас возникли проблемы? – Твоя юная супруга жаждет близости, а ты развлекаешь этих маленьких придурков.
– Адам, мы хоть и помирились, но это не значит, что ты можешь влезать со своими советами и подслушивать наши разговоры, - ответил Милош, немного приобняв меня за талию, будто для вида.
– Прости, братишка. Но не удивляйся, если вдруг она повстречает того, кто оценит её страстную натуру по достоинству, - равнодушно прокомментировал Адам, надпив шампанское, и отошёл в сторону, приземлившись на диван рядом со спящей Барбарой. Казалось, что он совсем не ревновал меня к Милошу. Ему было плевать. Он просто развлекался со мной.
После этого момента, мне почему-то захотелось оттолкнуть и Милоша. Послать к чёртовой матери их обоих. Я конечно виновата перед своим мужем... Но почему он проявлял ко мне такой холод? Совесть беспокоила меня, будто только из-за того, что когда-то он был добр ко мне, и теперь я расплачивалась с ним за прошлое. Моя порочность была бы однозначной, если бы Милош оказывал мне хоть какое-то внимание, и давал понять, что хочет меня. Но всё казалось очень странным. Милош обращался со мной, как с младшей сестрой – его отношение было бережным, но и обречённым, будто мама заставила его присмотреть за мной, и он не мог полноценно веселиться с друзьями. Он не видел во мне женщину. И моё влечение к Левандовскому я всё же не могла расценить, как что-то совсем необоснованное. Он был очень обходительным, нежным и моя реакция на него была вполне заслуженной, хоть и неуместной. Адам знал, как целовать, где касаться, что говорить, и если бы не его репутация и назойливость по отношению к замужней девушке, то он мог бы показаться идеальным "королём".
– Не обращай на него внимание. Такой человек, что поделать, - вздохнул Милош, будто действительно простил брата и снисходительно относился к его недостаткам. – Кстати, мы сегодня будем ночевать здесь.
– Здесь?
– Уже поздно кататься, останемся у Адама. У него здесь комнат полно, что даже некоторые из наших смогут остаться. Не любишь спать в чужих местах?
– Не очень, но потерплю. Всё равно я столько выпила, что усну как только лягу, и всё равно где это произойдёт, - надеюсь, что это так и меня больше не угораздит встрять в очередные приключения.
– Понятно. А я-то думаю, что на тебя нашло... Но если твоё предложение в силе и мы не вырубимся во время прелюдии, то можно всё-таки нарушить наш обет целомудрия, - предложил Милош, будто ему просто было не жалко, раз уж я так просила.
– Посмотрим. Если я не повстречаю истинного ценителя моей страстной натуры, то возможно всё получится, - я кокетничала с Милошем, но он только закатил глаза.
– Терпеть не могу эти пафосные речи Адама. Страстная натура... Как дёшево. Удивительно, как только девушки ведутся на этот старомодный фарс.
– Понятия не имею, - тихо ответила я, и обняла Милоша, прислонившись головой к его груди.
Я украдкой поглядывала на Левандовского, расслабленно сидящего с бокалом, и понимала, что спорить с мужем бесполезно. Он никогда не поймёт, почему всех так манит манера речи и повадки Адама. Он не увлекался литературой. Он не знал, что Левандовский казался классическим книжным искусным любовником из высшего общества, и этим подкупал с огромной силой. Элегантный обольститель. А я просто серая мышь, которой посчастливилось тоже оказаться в его руках. Что за мысли? Почему я относилась ко всем так, будто они снизошли ко мне? Нужно что-то менять в своей голове...
После того, что произошло в туалете, я уже не верила, что всё обойдётся. Рано или поздно моя жизнь рухнет окончательно.
Глава 23
Когда вечеринка подошла к концу, мы с Милошем наконец оказались наедине. Он пытался начать нашу прелюдию, но я заметила, что его глаза были абсолютно пустыми... Зачем я только узнала, какой может быть страсть, если в семейной жизни мне такое не светило? Нужно забыть, как это бывает... Милош осторожно расстегнул мне платье и спустил его до локтей, принялся целовать шею, плечи, и я не понимала... Как так вышло, что губы другого мужчины казались более родными, чем губы моего мужа, с которым мы были знакомы уже год. Мы с Адамом были, будто намагничены друг для друга. И теперь... Мне хотелось, чтобы Милош касался меня. Моё тело будто отвергало его руки и губы. Меня накрыло ужасное дежавю, и я вспомнила свою близость с Джозефом, сопоставляя подобные сценарии, в которых я поступала вопреки своим желаниям. Секс – расплата. Секс – долг. Секс – обязанность. Секс – знак вежливости...
Милош действовал очень медленно, будто нехотя, и я до сих пор была одета. Он уложил меня, и навалился сверху, продолжая целовать, но при этом будто и не возбудился. Или я не чувствовала этого... В мою пьяную голову пришла одна-единственная мысль – я не нужна ему. Как я раньше этого не замечала? Милош постоянно избегал меня, не настаивал на близости, проводил много времени с друзьями. Он тоже поспешил, сделав мне предложение... Я пыталась усмирить подступающие слёзы, и надеялась, что нам что-то помешает стать ближе, или я притворюсь спящей. Секс не был нужен никому из нас...
Телефон Милоша издал звук, и от сердца отлегло. Нам не придётся продолжать делать это. Он бросился к трубке, будто только этого и ждал, и ответил, после чего вышел в коридор. Его равнодушие и секретность оттолкнули окончательно, будто он и вовсе стал мне противен. Казалось, что если бы между мной и Левандовским ничего не происходило, то я бы и не заметила, что Милошу плевать на меня. И видимо уже давно.
