Черт возьми, что она делала со мной? Она общалась с темнотой внутри меня и, несмотря на свой страх, противостояла мне. Я хотел втоптать ее в землю, заставив подчиниться, но ее неповиновение было также моим уничтожением.
Я никогда не освобожусь от нее.
Я никогда не думал, что смогу повстречать женщину с таким звериным нутром, которая бы смогла сдерживать мои желания.
Но она нашла меня. После всего, что я сделал и что сделаю.
После того, что сделал Егор… мое сердце бешено заколотилось. Тот мерзкий подонок. Гнев вновь собрался внутри меня от одной только мысли, что он почти изнасиловал ее. Я хотел разрыть его безымянную могилу и расчленить на части. Один выстрел — это было слишком хорошо для этого мудака.
Но она смогла. Она стала сильнее. Она не сломалась.
— Она уснула? — спросил Макс сидя за столом.
Я надеялся, что она не догадывалась, как влияет на меня, потому что я был напуган до чертиков, размышляя над тем, чем это могло грозить нам в будущем.
— Она устала, на ее теле живого места нет.
— Это не твои проблемы, — сказал Макс — Этого подонка больше нет, он не причинит больше зла ни одной девушке.
— Из за меня она пострадала — пробубнил я. Виктория не могла даже сесть, не поморщившись от боли. Я знал, что ей больно, но она ни разу не пожаловалась. Она думала, что смогла обхитрить меня, сказав, что ушибы нисколько не тревожат ее. Но они тревожили меня.
Теперь я находился в шаге от ожившей мечты — женщины, которая видела меня настоящего, принимала меня и хотела совместного будущего со мной, а все, на что я был способен, — это убивать и калечить людей.
— Я устал, — приглушенно пробормотал я.
— Тогда прекрати сопротивляться. Люби ее, это все что от тебя требуется.
Каждый раз, когда задумываюсь, что могло бы произойти с ней, если бы не Макс, я так желаю разразиться гневом — сорвать с себя маску и окрасить свои стены их кровью. Вырвать когтями тьму, что живет в глубине моей души; исцелить и очистить мое сердце, чтобы я мог стать милым и нежным, идеальным мужчиной, для нее.
— Ты узнал что нибудь? — я хотел сменить эту тему, не хотел больше вспоминать.
— В том то и дело, ты когда нибудь видел, чтобы мы не смогли что- нибудь найти? Эта девушка, она с секретами, о ней ничего неизвестно, ни о матери, тем более об отце. Ничего нет — пояснил он.
— Лучше нужно искать. — единственное, что смог я выговорить.
— Мы нашли только женщину на фотографии, но она не хочет разговаривать. Она убедительно это сказала. Я оставил ей адрес, вдруг она решиться.
— Хорошо. Не будем давить. Я уже решил, что мне делать. Это единственный вариант — кивнул я.
— Порой мы видим многое, но не замечаем главного — равнодушным голосом сказал он.
=36=
Виктория
— Как ты себя чувствуешь? — спросил мужчина, светя в глаза, специальным прибором.
— А вы кто? — поинтересовалась я.
— Я Станислав Викторович, ваш лечащий доктор. Ты была без сознания двенадцать часов.
Его добрые глаза успокоили расшатанные нервы.
— Так долго?
Лежать неподвижно было само по себе пыткой для кого-то столь же активного, какой была я.
— Виктор ввел вас обезболивающее, и вы долго проспали. Вам нужен был покой.
Когда доктор закончил отвечать на мои вопросы, то заверил, что со временем все заживет. Я определенно, не хотела, чтобы Виктор видел меня такой, когда я выглядела, как профессиональный боксер после двенадцати раундов.
— Ну и вид у тебя — ко мне подсел Макс, сочувствуя гладя меня по руке, на мне не было живого места, не покрытого синяками. — Ты поправишься, дорогая.
— Та ночь навсегда останется в памяти — я отвернулась, не желая, чтобы он видел, насколько я расстроена тем, что один из любовниц любимого человека, ненавидела меня настолько сильно, меня практически изнасиловали, и все из за того что Виктор спал с многими девушками. Сколько же это будет происходить? Сколько ещё обманутых женщин?
— Раны заживут, это будет долгий путь, но ты справишься с этим. Ты будешь прежней. Я переживаю за тебя. Если бы меня не было рядом, ты бы пострадала ещё сильнее.
Я снова повернула голову к нему.
— Скажи, где Виктор?
— Он работает.
Макс отвернулся, извинился и вышел. Он был уже примерно в двух шагах, когда я произнесла:
— Значит ему плевать на меня.
— Мне так жаль — раздался измученный его голос.
С того дня, когда меня почти изнасиловал Егор, прошла неделя. Неделя безумия. Неделя отчаяния и горя.
Чтобы как-то заглушить одиночество, я звонила Виктору. Наши встречи не были свиданиями. Как и не были они дружескими посиделками.
Я не видела и не общалась с Виктором с того злосчастного дня, когда все произошло. Была лишь единственная ночь любви, я была уверена в этом.
Я вновь пыталась дозвониться до Виктора, но попадала на автоответчик.
В эту пятницу, вместо того чтобы работать над своими картинами я пересматривала все серии «Гордости и предубеждения». Когда Татьяна пришла проведать меня, я все еще сидела на кровати пялясь в экран ноутбука.
— Можно войти? — спросила она, глядя на то, как Колин Ферт застыл на экране в ожидании, когда я нажму на плей.
— Ты уже зашла — бросила я, злясь на нее за то, что она вторглась в наш с Дарси мирок.
— Что смотришь? — она села рядом со мной.
— Гордость и предубеждение.
— Понятно. Ты хорошо себя чувствуешь? — косо посмотрела на меня девушка. Я поняла, что не могу обижаться на нее.
— Мне надоело лежать, надоели эти стены, ещё и Виктор меня избегает. Почему?
За десять секунд она разрушала восемь великолепных часов. Но это не было проблемой, и в глубине души я была достаточно честна с собой, чтобы отрицать это. Да, я могла мечтать о вымышленном мистере Дарси, но совершенно неприемлемо было мечтать о настоящем. Но я мечтала. В этом не было сомнений.
— Он не объявлялся? — спросила она и эти слова задели что-то глубоко внутри меня.
— Ни разу после той ночи, я уже думаю не приснилось ли мне ночь любви. — на секунду я задумалась, после продолжила — ты понимаешь, в первый раз у нас был секс без защиты, это было больше, не так как всегда.
Но тут, совершенно внезапно, мною овладело чувство глубокой печали. Что-то ужасным образом идет не так. Я только не могла понять что именно.
— Ты знаешь, я думаю что он влюблен в тебя. Он поступает так, как не с кем прежде. Он никогда не с кем не спит без защиты, у него всегда много женщин и только на одну ночь.
