- О ком вы говорите? – неосознанно перебиваю женщину.
- Стас! – выкрикивает Роза. – Я должна была стать его королевой! Я! – тычет она себя в грудь. – Но Белов и ты… Вы всё испортили. Я готова была смириться, думала, что всё не серьёзно, и после того, как получат желаемое, они избавятся от тебя. Но после того, как они стали рассказывать тебе о своих внутренних делах, всё стало понятно. Ты рядом с ними надолго, - она напирает на меня. – Ты заняла моё место.
- Стой! – я нервно вскрикиваю. – Послушай, я тут не причём. Я не хотела вставать между вами. Если бы я знала, что у Стаса есть любимая женщина, то никогда бы не позволила себе сблизиться с ним, - вижу, как Роза останавливается. – Я не хотела причинить тебе боль. Я бы никогда не стала причинять страдания другой женщине. Поверь мне.
Роза молчит, и мы смотрит друг другу в глаза. Не знаю, чем всё закончиться, но сейчас, вроде, всё нормально. Надо продолжать успокаивать её. Сказать то, что она желает услышать. А затем выбраться отсюда и… Что «и»? Она ведь ничего мне не сделала. Так есть ли смысл рассказывать кому-то. Не знаю, чем она занимается для Кулагина с Беловым, но, видно, они ценят её, раз пригласили сегодня. Я не буду вставать между ними, пусть мне и не нравится её словесное нападение.
- Как красиво говорит, даже я практически поверил.
Я дёргаюсь в сторону от мужчины, появившегося из-за дерева, но он оказывается проворнее. Ощущаю нечто острое, прижимающееся к моему животу. Опускаю голову и сглатываю, увидев в его руках нож. Теперь мне, действительно, страшно. Одно дело –обиженная женщина, а другое – вооруженный мужчина. И у этого мужчины огромный зуб на меня.
- Ты, - не сдерживаю я презрения, вспоминая, что именно Бык сделал. – Я думала, тебя уже прикопали где-нибудь за городом.
Он смеется, запрокинув голову и усилив давление на нож. Я морщусь от колющей боли. Этот придурок, определённо, настроен серьёзно.
- А ты смешная, - ухмыляется мужчина. – Благо, глупая. Пойти куда-то с незнакомым человеком. Маленькие дети и то знают, что этого делать нельзя.
- А ещё дети знают, что тыкать в человека острыми предметами уголовно наказуемо, - парирую я. – Но у тебя мозг размером с орех, где там уместиться здравому смыслу.
Язык мой – враг мой. Успеваю увидеть, как вторая рука мужчины взлетает вверх, а затем мой затылок врезается в ствол дерева. Причём с немалой силой. Перед глазами появляются черные круги, а в ушах стоит звон. Тошнота тут же подкатывает к горлу, напоминая о выпитом.
- У тебя слишком длинный язык, - сжимает Бык мою шею. – Казалось, боссы должны были укоротить его или занять чем-то полезным, - он усмехается. – Но если они не смогли, то я с радостью сделаю это сам, - его ладонь скользит вниз по шее до моей груди и сжимают правое полушарие. – Ммм, а ты, и правда, хороша, - не перестаёт он лапать меня. – Жаль, что времени у нас осталось немного, я бы показал тебе, что такое настоящий мужчина.
- «Что»? – плюю ему в лицо. – Надо говорить «кто», идиот.
Вижу, как бледнеет Роза после моих действий. Ей такое явно в новинку, как и мне. Но чего она ожидала, подыгрывая этому ублюдку? Что он подарит мне цветы и признается в любви? Теперь ей придётся жить с осознанием того, что привела человека на смерть. Хотя, скорее всего, Бык и её убьёт.
- Убери нож.
Роза кричит, но рот ей тут же закрывает чья-то ладонь. Облегчение затапливает меня при виде телохранителей. Нэо удерживает Розу, пока Кано и Шин наводят пистолеты на Быка.
- Сука, - рычит мужчина и даже не удосуживается стереть мой плевок с лица. – Чёртовы узкоглазые!
Боль в животе открывает мой рот, но я не слышу собственного крика, как и выстрелов. Смотрю вниз и вижу рукоять ножа, торчащую из моего тела. Вот так и заканчивают свою жизнь жёны плохих парней?
Глава 42
Какие бы сильные нервы у человека ни были, видеть своих родных на пороге смерти бывает тяжело. К такому невозможно подготовиться и настроиться. Даже если человек неизлечимо болен, каждое его попадание в реанимацию воспринимается всё с той же остротой. Особенно сложно, потому ты не знаешь, как ему помочь и облегчить страдания. Все мы беспомощны перед ликом смерти.
Больница, куда привезли Воронцову, является частной клиникой, которую спонсируют Короли. Всё неофициально, конечно, но верхушка знает, что к чему. Именно поэтому никто не бросается вызывать полицию, увидев девушку с ножевым ранением. Им за это не платят.
- Держи, - Валерия протягивает Стасу стаканчик с растворимым кофе.
- Спасибо, - глухо отвечает Кулагин и, приняв напиток, не делает ни глотка.
Лера тоже не пьёт свой кофе. Не лезет в горло. Она чувствует себя виноватой в случившемся. Всё ведь произошло во время вечеринки. Останься она в Европе – ничего бы этого не было. Но она так сильно хотела познакомиться с девушкой, которая заставила её братьев щебетать как птички. Мия должна была быть особенной, так и оказалось. Но теперь она на операционном столе.
Стас смотрит в одну точку. Небольшая, почти крошечная чёрная точка на голубой стене. Она так сильно его раздражает, что ещё немного – и он разнесёт стену к чертям, избавляясь от проклятой точки. Но у него нет на эти сил. У него даже нет сил, чтобы отвернуться и посмотреть на девушку рядом. Именно поэтому он остался в больнице, хотя обязан был поехать с Денисом.
Белов не стал подпирать стену клиники и уехал, как только убедился, что Воронцова попала в руки врачей. Он понимал, что его место рядом с другом и сестрой, но не смог заставить себя успокоиться и не двигаться. Ему надо было действовать. Решить проблему. Наказать виновного. Его руки были в крови Мии, и он собирался испачкать их ещё больше.
Сколько прошло времени, Кулагин не знает. Лера успела забрать стаканчик с остывшим кофе и принести ещё один, который мужчина так же не выпил. Несколько раз подходили медсестры, и Валерия сама с ними разговаривала. Стас не слышал ни единого слова.
Он подвёл. Снова не уберёг дорогого человека. Позволил себе расслабиться и не заметил опасности. Точно так же было с Денисом во время военной операции. Он попал в плен лишь по причине недальновидности Кулагина. Стас обязан был продумать операцию до мелочей, но понадеялся на профессионализм своих людей и неподготовленность противника. Он посчитал себя умнее других. Решил, что они не придумают ничего стоящего. И Белов чуть не поплатился за это жизнью.
