– Прекрати дерзить!
– А вы прекратите нахальничать!
– Девчонка!
–Таирлана!
– Я рад, иди быстро на лекцию!
– А не пойти бы вам … Туда, откуда вы пришли?
– Ректор уехал из академии и будет к обеду. Ты до обеда собираешься пропускать мои занятия? Или может сразу запакуешь вещи и отправишься в храм безвозвратно?
– Ну вы и хам, — я быстро зашагала прочь, в надежде создать дистанцию между нами, но неотёсанный нахал буквально наступал мне на пятки. А я ощущала, как тело покрывается мурашками от его ледяного взгляда.
Влетая в аудиторию, услышала гул, который тут же стих, как только после меня ворвался декан. Я прошла к столу и села рядом с Теоном, а злой преподаватель обдал меня, как всегда, ледяным взглядом, а после, еще и остальным перепало. Мне показалось, что все перестали дышать.
Моё белое платье явно не к месту. Слишком выделяюсь на фоне остальных. Не быть мне сегодня милой и вежливой… Не быть.
– Торман, попрошу к доске! – разгневанный декан, как огнедышащий дракон, так и норовил меня спалить нафиг к чертогам бездны! Вздернув подбородок и оправив платье, я вылезла с нагретого местечка.
– Кмх…– декан одарил меня пристальным взглядом.
– От вашего выражения лица мой завтрак в желудке прокиснет, – ничего лучше я не придумала, чтобы ответить. Лицо его стало мрачнее храма Хаоса, а по аудитории прокатился смешок.
– У тебя что, вместо мозгов, ветер в голове? – нахмуря брови, спросил самоуверенный тип.
– Зато там всегда свежо и прохладно. Холодный ум–здравый ум.
– Мы, вообще-то, обсуждать будем как раз его отсутствие! – усмехнулся. Вот же гад.
Значит, хотите войны? Будет вам война! В моей светлой голове начал созревать темный план. Сжав пальцы в кулак, почувствовала, как те хрустнули. Так девочка… Полегче.
Смотрю на него, ожидая задания или очередной колкости. Молчит.
Боюсь, скажет записать формулу. Я же не помню ни единого символа.
От волнения дыхание участилось и, кажется, стало нечем дышать. Вдруг стало как–то холодно.
– Had–Hein–Nyn, – сказал декан, протягивая мне кусок мела. – Не надо на меня так смотреть, пиши формулу.
Попадос. Руки как–то предательски задрожали. Его синие глаза леденили душу. И тело, видимо, тоже, потому что мел я уронила.
– Что, адептка, уже мел в руке держать не можете? Как вы собираетесь быть Верховной, если вам даже такое не по силам?
– Вы напоминаете мне океан, — фыркнула в него.
– Почему?
– Глядя на вас меня укачало, – сказав это, я бросилась на утек, прикрывая свой рот рукой, как бы не заржать, что есть мочи. Не видела в этом момент ни его лица, ни адептов, выбегая из аудитории, я отправилась в лазарет.
Пока скакала, как маленькая нашкодившая девчонка по пустому коридору, получила шлепок по филейной части от воздушной стихии.
– Больно же! Что я еще могла сделать? – взиралась я в пространство, где мельком пронесся еле видимый воздушный стихиаль.
– Таира? — удивилась Юста моему появлению. – Что–то случилось?
– Ну-у-у…– протянула я, озираясь на помещение. – А где главный целитель?
– Она пошла в лабораторию за лекарствами, а тебе зачем она?
– Я влипла! – не удержалась и засмеялась я.
– И во что? – засмеялась молодая целительница в ответ.
– Нужно записать, что я посещала лазарет. Мне как бы плохо стало. Хорошо, что ты тут! – положила ладони ей на плечи.
– Ну тебе же никогда не бывает плохо, Таира!
– Я что по-твоему, бессмертная? Всем людям бывает когда–нибудь плохо, вот и мне каюк настал, – снова залилась смехом. – Ну, в смысле, поплохело на уроке декана.
– Ааа, – протянула подруга. – Ну тогда несомненно! Только я вот думала, что это ему должно быть плохо из-за тебя, а не наоборот!
– Так, завари мне чай красной мяты. Запиши, что пришла и жаловалась на боль в желудке, – дала указания подруге, что, смеясь, подпирала пятой точкой подоконник. – А то придет сейчас твоя наставница!
– Уже пришла.
В лазарет прошла целительница, в длинном, нефритовом одеянии. На ее глазах красовались очки, а в руках она держала две пробирки со странной темно–красной жидкостью. Фу, надеюсь, не кровь каких-нибудь существ.
– Чего хихикаем, девчонки? — улыбнулась она мило.
– Здравствуйте Лазария Мааль. Я вот пришла чаю выпить. Желудок что–то заболел, — целительница одарила меня сомнительным взглядом, за что стало как–то неприятно. Как будто у меня живот не может заболеть. А он, кстати, иногда болит в определенное время.
– Раньше ты ко мне не заходила, Таира, – ставя пробирки в полку, Лазария достала мятные листья.
– Какой предмет ты решила прогулять?
– По-вашему у меня не может скрутить живот от декана Баэля? – улыбнулась я, а целительница хихикнула.
– Ох, девочка, ну тогда верю на слово! – мы с Юстой переглянулись. Та приподняла плечи в знак непонимания.
Лазария подала мне приготовленный чай. Как же я обожала красную мяту. Она неплохо успокаивала не только болящий желудок, но и расшатанные нервы.
– Ты не единственная, кого декан покорил своей ледяной красотой, – усмехнулась она. Я аж поперхнулась.
– Скажете тоже! – поверить не могла в то, что услышала от нее.
– Ко мне толпы адепток ходят. Бедняжки, безответно влюблены. Хотя кто знает, кто знает, — с каким–то странным прищуром она смотрела на меня. – Может кто и завладеет его сердцем.
– Вы все не так поняли! У нас с ним взаимная антипатия! – отмахнулась я. Мысли полезли как тараканы.
Я и декан? Пффф… Не…Жрица и этот хам? Хотя нет. Тоже не так. Наречённая дочь Богов, будущая Верховная и Высший маг? – мурашки, как сотня иголок воткнулись в моё тело. Вот бездна! Это уже похоже на правду!
Конечно, Боги Стихий должны были найти мне в ближайшее время подходящего мужчину. Я знала, что меня не настигнет участь жриц, что до конца своей жизни ведут монашеский образ жизни, даже у нашей Верховной, когда-то был муж. Ну по крайней мере, я очень надеялась, что мне не придется прожить остаток моих дней в этом мире без секса, просто танцуя. Моя двадцать восьмая синяя луна была не за горами. Но по здешним меркам, я могла еще томиться в ожидании своего суженого десять синих лун, а это десять долгих лет. Очень хотелось верить, что Боги не будут ко мне настолько жестоки.
– Ты можешь идти к себе в корпус. Отдыхай на сегодня, – сказала целительница. – Надо поговорить с деканом Баэлем. То, как он влияет на адепток негативно сказывается на академические запасы целительных трав.
