Не ожидали мы увидеть возле водоема детеныша. Заработать, что ли решил? Кракомонстров в мире осталось единицы. Их священная шкура может продлить жизнь любому до пятиста лет. Хотя сейчас уже многие с нашей медициной проживают и до трехсот. Жалко его. Надо выяснить на базе, что у него случилось, и кто его нанял. Скорее всего, артрийцы. Эта раса уничтожила ради себя не только всех животных, они исчерпали на своей планете все запасы топлива. Ненасытные индивиды, алчность, на первом месте у них.
Какую чушь несет этот малец. Глаза необычные, льдистые голубого цвета с сиреневой окантовкой. Как будто сквозь тебя смотрят. Все-таки, какой он расы: артриец, венерианец, но точно не нибириец…, не могу понять. Посмотрел на своего брата, думаю, ему тоже сейчас такие же мысли в голову лезут. Мы с ним как одно целое, всегда понимаем друг друга с полуслова.
Про землян конечно хорошая шутка. Да мы их потомки, но времени столько прошло после Атомной войны. После нее нас стало мало рождаться, хоть мы долго и живем. Женские особи малочисленны. Больше двух детенышей в одной паре не рождается. Мы совместимы с генами других рас, но в таких парах появляются только мальчики, и они несут ген не галогерианцев. Поэтому, мы своих женских особей бережем и охраняем.
Убежал. Идиот что ли? Нашел с кем связываться. У нас тут маячки через каждые пять метров установлены. Сигнал выходит на браслет. Мы с братом даже с места не сдвинулись.
– Краашш, в какой он стороне?
– В ста пятидесяти метрах к востоку от нас. Стоит на одном месте. Может у него там зонд расположен? Хотя второго сигнала нет.
– Давай заканчивать с ним и на базу.
Почему он остановился? Мозги включил наконец-то. От оборонительного отряда не скрыться даже в соседней Галактике.
Какая удача, это самочка. Странно она одета. И про мужа врет. Никто бы ее одну не отпустил, обручальных браслетов не видно. Землянка? Чушь! Не может быть. Я разволновался. Ей плохо, я подбежал и поднял ее. И почему не спросил, как ее зовут?
– Краашш, давай на пост ее отнесем, в медкапсулу срочно.
Легкая, практически ничего не весит. Бережно обнял. Наши самочки в кости шире и ростом с самца. А эта на полторы головы ниже нас. Не думал, что она так будет реагировать на слова Краашша о паре. Раньше пятидесяти лет самок в пару не берут, боятся за их здоровье. Процесс деторождения запускается, и особь становится половозрелой. А этой самочке на вид явно меньше.
Через пять минициклов мы с братом добежали до поста. Решили отчет о происшествии пока не писать. Если сейчас в отряде узнают о свободной самочке, начнется драка. Каждый самец захочет себя перед ней продемонстрировать. И, кроме того, каждый хочет быть старшим из самцов в паре обручения. Самке ведь в пару кроме двоих и третьего самца и больше назначить могут, если в течение первых трех лет она не родит двух малышей. Ну, максимум пять самцов может быть. Больше по закону нельзя. Бывают, правда, исключения.
Пока отца самки нет рядом, можно провести помолвку. Помолвка нерушимая, наносятся временные татуировки в виде колец на запястье. Кстати, у нашей самочки колец нет. Почему-то мне стало приятно, что я назвал ее нашей.
Краашш открыл медкапсулу и помог мне снять с нее верхнюю одежду. Самку положили и поставили на пару циклов на режим «восстановительный сон». Раны данный режим не лечит, придает только бодрости и энергии индивиду.
Краашш.
Вот уже второй цикл я стою возле медкапсулы и смотрю через стеклянную крышку на самочку. Какие-то странные мысли мне лезут в голову. Когда я оказался рядом с ней и вдохнул ее запах, у меня ускорился ритм обоих сердец. Такой приятный, нежный аромат цветка Раа, который цветет один раз в пять лет. Почему-то я посмотрел на брата. Он опередил меня в рождении всего на десять минициклов, но я все равно считаю его старшим и всегда принимаю его решение за основное.
– Что ты делаешь Ташшш? – обратился я к брату. Он сидел за приборами и водил пальцами по панели.
– Я смотрю по галосети инфошку про землян. Представляешь, в древности их самок называли женщинами и некоторые могли рожать больше десяти детей, – удивился Ташшш.
– Не может быть, – я подошел к Ташшшу, – давай просканируем ее тело и возьмем все анализы.
– На скан я уже поставил, – ответил Ташшш, – а вот анализы надо брать, когда она проснется. Как ты ее сейчас разденешь?
– Очень просто, – обрадовался я, – сниму одежду.
– Давай, вперед, действуй, и потом когда она проснется голая, от счастья нам с тобой штраф выставит. И будем у нее рабами несколько лет отрабатывать. Тебе оно надо? – пояснил Ташшш, – ты лучше обрати внимание на ее руки и уши.
– А что не так? Пять пальцев как у нас и уши не волосатые как у дхарнов, – подошел я обратно к медкапсуле и посмотрел, – обалдеть. Это что золото? У нее три кольца и серьги из этого металла. Да это потянет на стоимость целой планеты, если не больше. Тогда я вообще не понимаю, зачем ей кракомонстры?
– Не все так просто. Сканирование завершено. Слушай: у нее одно сердце, незначительное изменение внутренних органов. Матка соответствует половозрелой особи. Кстати, одно влагалище, радуйся, она точна не нибирийка, – хохотнул Ташшш, – к ним только нибирийцы с двумя членами идеально подходят.
Я посмотрел на грудь самочки. Она мерно дышала, поднимаясь и опускаясь. Почему-то вспомнился дом удовольствий на поясе астероидов. Последний раз месяц назад нас с Ташшшем обслуживали андроиды последней модели И-359 с тремя грудями. В паху зачесалось. Хорошо у меня пока член не мешает, когда встает. Сложнее приходится самцам в паре. Как только проходит обряд и происходит первый половой акт, орган самца распухает до уровня влагалища и подстраивается под его размер. Потом после секса, он конечно падает, но конечные размеры стояка меняются на всю жизнь. И вот представьте, некоторые самцы ходят постоянно с писюном до колена…
– Ташшш, что будем делать? – все-таки я смог отвлечься на насущную проблему, – один день, пересменка и весь отряд по ферромонам учует ее.
– Я думаю… надо ее спрятать. Можно хорошо продать ее. Главное не нарваться на звездный патруль. Внутреннего чипа у нее нет. Давай сделаем так: когда самка придет в себя еще раз, расспросим ее, вколем сыворотку, и она нам всю правду скажет. Затем отвезем ее за горы в наше убежище, а далее видно будет, – постановил Ташшш.
– А ты не думал оставить ее себе? – спросил я. В паху продолжало ныть, – нам с тобой уже больше семидесяти лет, пятым и шестым законными самцами у Каарали я становиться не хочу, да и ты тоже.
У Каарали уже было четыре законных самца и один малыш. По закону она могла взять еще одного самца. Но так как мы с братом были близнецами, в довесок шли оба. Каараль это устраивало, и она нам постоянно намекала на союз. Даже поселилась рядом с нашим домом и провоцировала своим голым телом, гуляя по саду.
– Посмотри на нее, Краашш, – обратился ко мне брат, – она маленькая и не факт, что сможет принять нас. Да и малышей не сможет выносить.
