И вдруг чье-то горячее дыханье обожгло сзади мою шею. Я обернулась и наткнулась на того самого красивого незнакомца, который подарил мне цветок во сне. Ноги приросли к полу. Дыхание замерло. Он стоял вплотную ко мне. Я открыла было рот, но он приложил палец к губам, призывая молчать. А потом провел рукой по моим волосам. Нежно, осторожно, едва касаясь. Мне стало так хорошо и спокойно, что я прикрыла глаза. Так бы и стояла вечность.
– Вот она, держи! – Нистар спрыгнул с верхней полки, держа Бабу-Ягу в лапках.
Вредная старушенция изогнулась, изловчилась и куснула его за палец.
– Ай! – вскрикнул Нистар и засунул палец в рот. – Не могли бы вы, милая барышня, привести в действие свою хорошо развитую моторику, сдвинуть ваш тяжелый таз и все-таки поспешить на урок? – язвительно прошептал он.
– А где этот незнакомец? Он же только что здесь был! Только не говори, что ты его не видел! – я металась по шкафу, внимательно оглядывая его.
И даже заглянула в глубину полок, хотя это смешно. Не может высокий мужчина туда поместится. Дверь в класс! Ну, конечно! Он пришел из Зафеминья!
Я решительно взялась за ручку двери.
– С ума сошла? – испуганно вскрикнул Нистар и взлетел, буквально вклиниваясь между мной и дверью, оттесняя меня назад.
– Ты не понимаешь! Мне необходимо его увидеть! Пусти меня! – я снова бросилась к двери, ведущей в класс Зафеминья.
– У меня иногда возникает впечатление, что тебя дурман-травой опоили! – Нистар снова оттеснил меня от двери и сунул Бабу-Ягу в руки. – Какой еще незнакомец? Здесь никого нет, кроме тебя и меня! Алиса, перестань витать в облаках!
Да что здесь происходит, ушатай меня, Китай? У меня не глюки! Я его видела. Знаю точно. Если это кладовая фатумов, то, может быть, он студент? Хотя вряд ли. Выглядит намного старше. По возрасту примерно, как наш ректор. Хотя чёрт его знает, сколько Горалу на самом деле лет. Может, драконы, как черепахи живут по триста лет – раскудри их зоопарк!
Но почему он все время молчит и преследует меня? Хоть словечко бы сказал! Мне так хочется услышать его голос! И почему его не видел мой фамильяр? И что ему нужно вообще? Но додумать мысль я не успела. Бабка-Ёжка вырвалась из шкафа, увлекая меня за собой. Фьииить! За ее ступой потянулся белый след, как от реактивного самолета. Ох, и ходовая старушенция!
Она была такая же злющая, как у Недоли, но прикид был немного гламурнее. Что неудивительно: моя школа. Я даже как-то слегка загордилась. Ее худые бедра плотно облегала модерновая юбка. Хоть вся и в зацепках от метлы, но зато от "Дольче и Габана". Модель не новая, правда, но вполне себе ничего.
Мы с ней оказались в туалете. Я ее держу, а она висит в ступе перед моим носом, метлой так туда-сюда поводит для равновесия, и скалится. Аж трусится вся от нетерпения. И знаками мне показывает: выпускай, мол, я вся готовченко.
Затарахти твою сказку! Не могу я так. Чувствую: аж ноги подгибаются. Сгребла я Бабу-Ягу за шкирку и затолкала в разноцветный деревянный ящик с надписью: "мелочи жизни". И пока я крышку закрывала и искала сбоку защелку, она мне все метелкой в физиономию тыкала и зубами клацала. Еле от нее отбилась и бегом из шкафа обратно в школьный туалет.
А там уже аж стены трясутся от взмахов мётел. Бабы-Яги в ступах вжик-вжик туда-сюда. А впереди всех несется ярко-зеленая карга в ступе фирменного цвета крокодилицы Шамтары. Эту и просить долго не нужно. Как плохого нафеячить – так она первая. Раздраконь ее серпентарий! Мы с "Коламбия Пикчерс" не представляем, как можно было такой гнидой родиться!
Не успела я глазом моргнуть – как нашу Мышку уже бить начали. Половина студенток разрыдалась. И мы снова оказались в зале кинотеатра. А там такое махалово на экране – аж смотреть тошно! Лупят девки нашу Мышку, а она на полу скорчилась, ноги к животу подтянула и голову руками закрывает.
Я зажмурилась. Студентки плачут, Доля хмурится. Милокот ее за шею обхватил, по рыжей мордочке слезки золотистые текут, а Доля ему нос кружевным платочком вытирает и что-то в ушко ласковое шепчет.
– Это невыносимо жестокоооооо, – в голос зарыдала Акавиша.
– Правда? – Недоля заломила бровь. – А теперь смотрим, что будет дальше.
Отлежалась наша Мышка дома, отплакалась. А потом встала у зеркала, посмотрела на себя критически. Брови решительно сдвинула и решила, что хватит! Баста, карапузики, кончилися танцы! У меня от ее решения аж в животе потеплело.
Взялась за себя наша Мышка. В спортзал записалась, ножки подкачала, кардашьян наприседала. К космотологу сходила и подрабатывать устроилась. Это я ее понимаю! Сама на нескольких работах в Москве крутилась, чтобы гламурно выглядеть. И вот стоит наша Мышка в "Отраводональдсе". На часах раннее утро, суббота, посетителей ноль. И вдруг возле забегаловки останавливается роскошная тачка. У меня аж кардашьян сжался! Ну вылитый "Майбах" моего рыбца Демидова!
А из нее вываливается веселая компашка. Сразу видно: мажоры всю ночь винтили в ночном клубе. Аппетит у них взыграл и решили они в народ пойти. А руководит компанией Мажор Мажорович, красавец лет девятнадцати. Как увидел нашу Мышку – Ибица сердце перестало!
Из Недолиного браслета сначала Амурчик выскочил и запулял стрелу в сердце Мажора. А потом сразу после него вампир вынырнул, любовь, то есть. И зубами – хрясь! Сразу в сердце богатенького мальчика вцепился.
Дальше на экран можно было уже не смотреть. Свадьба, Куршевель, "Форбс", от которого у меня до сих пор слюнки текут. И, главное, Мажор оказался трудолюбивым. Папаша его, что в 90-е поднялся, только малость сынку на старте капитальцем помог. А дальше мальчонка уже сам подсуетился. Потому что мажоры – они разные бывают. Тут, главное, на правильного попасть.
Мы все снова оказались в классе.
– Сладко стелешь да жестко спать! – пробурчала Доля.
– От мягких перин скалиоз случается, а от сладкого диабет и лишний вес, – Недоля окинула презрительным взглядом пышные Долины бока. – А от моей горькой науки только толк. Чтобы подняться, нужно сначала упасть.
– В ту яму, из которой ты никак не выберешься, вобла сушеная? – ехидно осведомилась Доля.
Недоля вспыхнула, но не ответила, лишь окатила соперницу ледяным взглядом. Она так резко развернулась, что из-под высоких каблуков сапожек брызнули во все стороны искры.
– Шамтаре – отлично, остальным – неуды, – процедила она сквозь зубы.
По классу пронесся тихий возмущенный шепоток.
– Претензии? – отрывисто бросила Недоля, прищурившись. – Это был первый опыт использования не только женских инструментов фаталий, но и мужских от фатумов. Никогда не забывайте, что с каждым вашим подопечным вы работаете не в одиночку, а в паре с мужчиной. И то, что женщинам кажется счастьем, мужчины понимают ровно наоборот. Что я вам сейчас и продемонстрировала. То есть, не всегда несчастье – это действительно несчастье. Иногда это плата за то, чтобы избежать бо́льших неприятностей. Как в старинной пословице: "не было бы счастья, да несчастье помогло". И еще… быть добреньким очень легко. Жестоким гораздо сложнее. Но иногда жесткость – это высшее проявление доброты, даже если вы сначала этого не понимаете, – кончик ее тонкого длинного носа задвигался, как у мыши, что учуяла сыр.
