Атмосфера мягкая и интимная. Какой, оказывается, у Деймоса вышколенный и незаметный персонал. И… опытный.
Молча смотрю на него, вальяжно устроившегося в кресле. Его лицо утопает в тени.
Деймос неспешно обтирает полотенцем рельефные ручищи с перекатывающимися бицепсами, мощную шею…
А я не успела промокнуть, а то бы сейчас тряслась от холода и страха. Хотя нет - страха почти нет, но возмущение начинает нарастать. Это вино так действует или я устала бояться?
Он в самом деле думает, что я буду подчиняться? Или проверяет буду ли я слушаться? По его лицу ничего не могу понять.
- Я вам не рабыня. Не буду.
Отступаю назад, к двери.
- Ты же сказала, что тебе ясно? Значит не так уж ясно?
Он подается корпусом вперед и ставит локти на колени. Как хищник, готовящийся к прыжку. Как сжатая пружина…
Ой, рано я радовалась избавлению от страха…
Сглатываю.
Выпаливаю, не задумываясь:
- Мне ясно, что я буду слушаться только, если это не порочит меня и не унижает. Вам ясно?
Обмираю - вот это я выдала…
Он же щас разозлиться, и мне хана… Мое тело напряжено до предела.
Он смеется. И резко, одним движением, встает. Полотенце с бёдер падает на пол.
Отчаянно хватаюсь за соломинку:
- Вы говорили, что сделаете так, чтобы я хотела! А я не хочу!
- Говорил. А ты сама не хочешь меня отблагодарить? Я тебе жизнь спас.
- А я не просила! – кричу. – Лучше бы я сдохла, чем вот так!.. Издеваться надо мной…
Он неспешно идет ко мне, а я отступаю. Утыкаюсь спиной в стену. Все, идти некуда.
Деймос делает последний шаг и нависает надо мной, упирается ладонью в стену, чуть повыше моей головы.
Я испуганно смотрю на него снизу вверх, вжимаюсь в стену, хочу просочиться сквозь нее, наружу, на свободу, на воздух. У меня голова кружится. Хочется убежать, но не могу же я позволить ему опять… взять меня…
Вспоминаю, какая кара ждет меня за непослушание, что он может сделать со мной… И все резкие слова, готовящиеся сорваться с языка, умирают.
Он вплотную ко мне стоит, с его волос капает, как тогда, когда он был только из душа. Ловлю дежавю. Меня снова накрывает сосущее чувство в животе, растекается волнами, как растекаются по моей груди капли влаги, падающие с его волос.
Стена холодная, а от Деймоса жаром веет, я покрываюсь мурашками, чувствую, как твердеют соски и понимаю, что это заметно сквозь купальник.
- Ты опять боишься? – интонации его голоса где-то посередине между наждачкой и бархатом.
Срывающимся шепотом спрашиваю:
- Зачем вам это? Зачем вам я? Полно девушек, которые будут в восторге…
Он кладет указательный палец мне на губы, и я умолкаю, стискиваю зубы. Но его это не останавливает. Он очень медленно обводит контур моих губ, заводит палец в рот - под нижнюю губу…
- Такой красивый рот. А говорит такую чушь.
Я хочу возмутиться, размыкаю зубы… И он, воспользовавшись этим, вводит палец внутрь, давит на нижние резцы, заставляя открыть рот пошире. Я протестующе напрягаю челюсть, в мыслях откусить палец, но… снова страх… Если я это сделаю, то не уйду отсюда живой.
Мое дыхание учащается, я не могу сопротивляться, понимая всю бесполезность этого. На языке скапливается слюна, его палец погружается в нее, чуть-чуть скользит по кончику языка. Наконец Деймос его вынимает.
Я перевожу дыхание, сглатываю… И вздрагиваю…
…потому что он резко оголяет мне грудь, сорвав купальник. Дорогая ткань стонет, я ничего не успеваю сообразить, как его сильная ладонь мнет меня, а палец, влажный от слюны, скользит по затвердевшему соску.
Полустон предательски вырывается из горла сам по себе. Закусываю губу, заставляя себя затихнуть…
Я хватаю его за запястье, но он этого даже не замечает, продолжает круговые движения…
Волны растекаются внутри меня, постепенно охватывая жаром весь низ живота, превращаются в слабую пульсацию… Ох нет…
Я опускаю глаза и с ужасом замечаю, как натянулись его черные плавки-боксеры, как они едва сдерживаются, чтоб не лопнуть под силой эрекции.
Деймос замечает, куда я смотрю.
Он подцепляет резинку, и спускает их ниже бедер.
Я закрываю глаза. С силой зажмуриваюсь, боюсь смотреть, только не это…
Он хватает мою руку и кладет ее на вздыбленный агрегат, заставляет обхватить член пальцами. Он такой толстый, что пальцы не смыкаются.
Жар его плоти обжигает. Почти до ожогов.
Я чувствую кожей вздувшиеся переплетения вен, а еще пульсацию исходящую от него, и это откликается во мне такой же пульсацией… В унисон. Звучим.
С легкой усмешкой Деймос говорит:
- Расслабь руку. Вот так. Почувствуй. Держи.
Вторичное дежавю.
Я дышу так, будто километр пробежала, опять эти намешанные чувства…
Облизываю пересохшие губы.
Он накрывает мою руку своей, и начинает двигать, верх-вниз, неторопливо, размеренно.
Я открываю глаза, но смотрю не вниз, а вверх, прямо на его губы. Они произносят:
- Видишь. Ничего страшного.
Деймос отводит мою руку от члена. Подступает, и его ладонь движется вниз по моему животу, к резинке трусиков.
Как жалко, что у меня не слитный купальник…
Я хочу простонать «не надо», но только втягиваю воздух, ставший таким плотным, что горло сжимает.
Пальцы неотвратимо скользят к набухшему клитору, и вот уже касаются его бугорка…
Вскидываю голову вверх, затылком бьюсь об стену, меня как током пронзает, время остановилось, фейеверками врывается тягучее наслаждение, глаза заволакивает сладкая дымка.
Я ничего не вижу, не слышу, я только чувствую, как его палец скользит между бесстыдно мокрых губ вверх-вниз, неспешно.
Ноги подкашиваются, я пытаюсь сжать их, прекратить это, я хочу запретить себе хотеть, хочу уничтожить желание. Но не могу. Не в силах.
