- Что это значит?
Конь останавливается у деревянной беседки на берегу озера.
На другом берегу организована рыбалка, до нас доносятся радостные крики, но в этой части тихо и уединённо.
Деймос спрыгивает и подает мне руку.[H1]
Я спускаюсь с его помощью и требовательно смотрю на него в ожидании ответа.
Он невозмутим:
- То и значит.
Привязывает коня, идет к беседке.
Не оглядываясь, говорит:
- Подойди.
Каждый его приказ мне приходится себя ломать. Но, понимая всю нерациональность строптивости, подхожу, сажусь на плетеное кресло.
Деймос зажигает печь-барбекю и открывает бревно. Точнее, холодильник, замаскированный под бревно.
Я бы удивилась, но мои мысли заняты тревогой и кучей невысказанных вопросов, которые я, как жвачку с прилипшим мусором, катаю по разным отделам мозга.
Вернуться в реальность заставляет умопомрачительный запах. Вспоминаю, что последние дни я мало ем, а сегодня ограничилась одним лишь батончиком в машине.
Вскоре на столе появляются скворчащие кусочки мяса в обрамлении золотистых овощей.
Желудок призывно урчит, а рот наполняется слюной. Как аппетитно…
Деймос пододвигает мне невесть откуда взявшиеся приборы:
- Ешь.
- Не буду.
Желудок жалостливо ноет, но я его затыкаю.
В меня летит стальной прищур.
Отвечаю тем же, но вряд ли получается так же убийственно:
- Уж решать есть мне или нет, я сама буду! И когда пойти в туалет и все остальное, что касается моего тела!
Выпаливаю и понимаю, что нет… Он моим телом беззастенчиво пользуется. Не принадлежит оно мне.
В его взгляде сквозит насмешка, он уловил мою растерянность, кривит губы:
- Ты забываешься. Ты залезла в мой в дом, а все что в моем доме – тоже моё. До тех пор, пока я не решу, что ты свое… отслужила. Так что нет, твое тело - мое. Оно мне подчиняется. Хочешь, докажу?
Черт… Глаза щиплет. Наверное, это от дыма из барбекюшницы.
- Вы нагло пользуетесь моим телом. Но душа вам никогда не достанется, - отрезаю я, в отчаянных попытках сохранить остатки достоинства.
Деймос тыкает вилкой, одним движением отрезает от мяса небольшой кусочек:
- А с чего ты взяла, что мне нужно такое абстрактное понятие, как душа, м?
Он спокойно отправляет кусок мяса в рот, пережевывает и продолжает:
- Я похож на верующего? На человека, гоняющегося за мистическим и эфемерным? Вроде нет. Есть только цель. И способы ее достижения. Ты уже моя. Я этого достиг, но хочу большего. И получу. Прими это за факт. И как к этому относиться – твой выбор. Можешь страдать, строить из себя жертву или строптивую ослицу. А можешь получать удовольствие и радоваться тому, что тебя окружает. Душу, кстати, можешь оставить себе. Я не претендую.
Его слова как нож меня режут. Не знаю, что меня задевает больше, но я уже не возмущаюсь, а сижу, опустив голову, и слезы катятся по щекам. Виноват в этом не дым, барбекюшница-то электрическая.
А Деймос добавляет:
- И пойми главное, я не тот, кто начинает с десерта. Я буду наслаждаться тобой поэтапно. Постепенно, расширяя границы.
Вскидываю на него мокрые глаза, презрительно изгибаю губу:
- Звучит-то как возвышено. Называйте вещи своими именами. Расширять границы – это, по-вашему, трахать меня втроем?
Он поднимает бровь:
- Ты о чем?
- О развлечениях в сауне вчетвером.
Деймос насмешливо смотрит на меня долгим взглядом. Говорит протяжно:
- Для тебя развлечения это только трахаться? Неужели ты настолько испорчена?
- Вы еще и издеваетесь? Вы именно это имели в виду!
- С нами проведет вечер мой бизнес-партнер со своей спутницей. И они приличные люди, не свингеры. Еще вопросы?
Растерянно замолкаю. Облеплена неловкостью, как паутиной.
- Тогда у меня вопрос: ты голодна? Напоминаю про правило номер один.
Правило номер один – не обманывать.
- Да…
- Тогда ешь.
Беру вилку, нож. Отрезаю кусочек мяса, отправляю в рот… Мммм… Такое сочное, мягкое, тает во рту, оно идеальное. Или я такая голодная после верховой прогулки.
Спрашиваю, чтобы не возвращаться к прошлой теме:
- Что это за мясо?
- Ферментированная баранина.
Он уже закончил с едой и теперь наливает из термоса в две прозрачные чашки зеленоватую жидкость.
Пододвигает мне со словами:
- А это травяной чай.
Я уже сама догадалась по аромату. Крышесносный запах мелисы, липы, смородины и чего-то еще летнего уносит меня в какое-то далекое детство.
Делаю глоток с закрытыми глазами. Вкус потрясающий. Если лето можно пить, то оно тут – в этом термосе.
Говорю, уткнувшись в чашку:
- Я думала, что миллиардеры пьют только дорогущие вина и коньяк столетней выдержки.
Он добродушно улыбается:
- Травяной чай напоминает мне о том, как мы жили у бабушки с сестрой...
Он осекается, на него будто тень наползает, выражение лица резко меняется, и он сухо заканчивает:
- Кстати, Матвей - ее сын. Мой племянник.
Глава 18
Обратный путь мы молчим. Подъезжая к конюшне, вижу, как в стриженной траве мелькает что-то знакомое, разноцветное.
- Подожди! – я даже не замечаю, как обращаюсь к нему на «ты».
Деймос без вопросов тормозит коня. Он не реагирует на наше «сокращение дистанции».
- Это же шарик Матвея? – указываю пальцем.
- Скорей всего.
Деймос идет за шариком, подбирает и отдает мне.
Кручу его в руках, говорю:
- Давай поторопимся? Матвей, наверное, переживает.
Деймос косится на меня и понукает коня идти быстрей.
- Ты любишь детей?
Пожимаю плечами:
- Конечно.
Нас встречают сотрудники, уводят коня, и мы едем на гольфкаре к гостевым домикам.
Чем ближе подъезжаем, тем больше я сжимаюсь, боясь услышать крик.
Но на удивление тихо.
Заходим внутрь.
- Тссс, Матвейка спит, - Матильда встречает нас на пороге. – Вымотался совсем…
Без шляпы она выглядит не такой важной особой. Обычная женщина чуть за тридцать, слегка усталая.
