Из заботливого рыцаря в холодного повелителя.
Денис садится на диванчик, принимает вальяжную, расслабленную позу.
Предвкушение уже запустило в меня свои плети, границы нормы подвинуло. Подхожу. Сама на колени перед ним опускаюсь.
Его лицо в волнительной близости с моим оказывается.
- Хочешь сегодня чего-то нового? – тембр бархатистый, обманчиво мягкий, с вкраплениями порочности скользит по моим губам ветерком.
Его язык касается моей нижней губы касается, легонько совсем, но этого достаточно, чтобы я задрожала всем телом. От желания продолжения.
Любопытно становится, что же новое он имеет в виду. Жар возбуждения в животе добавляет мне смелости, шепчу в ответ:
- Хочу.
- Тогда попроси хорошенько, малышка, - он отстраняет, кивает на вздыбленный орган, ткань шорт натянувший.
Тянусь рукой к шортам, сама член из плена высвобождаю. Сжимаю его рукой у основания. Такой крепкий, твердый, горячий. Веду большим пальцем по толстой вене, касаюсь уздечки. Рот наполняется слюной. На головке выступает капля смазки, слизываю ее. Раскатываю на языке вязкую росинку. Наблюдаю, как мужчина довольно прикрывает глаза. Меня распаляет чувство того, что теперь я им управляю, его наслаждением распоряжаюсь.
Влажно целую член, лижу его, скольжу языком по длине. Неспешно, неторопливо. Стараюсь.
- Да, вот так, детка. Продолжай.
Между ног у меня уже водопад. Так нравится мне, то, что я делаю. Обхватываю Дениса за бедра руками, головку в рот беру, губами сжимаю. Посасываю, в себя вбираю.
- Умничка моя, хорошая. Старательная…
Это приятно, это уже не болезненная страсть, на одном животном желании. Это осознанный выбор. Ускоряюсь. Вхожу во вкус, слыша учащающееся дыхание Дениса. Он рычит, его страсть захватывает, я вижу, как он в хищника превращается.
Его руки мне на голову опускаются, давят. Он контроль перехватывает. Я послушно на всю глубину глотки член принимаю, подчиняюсь. А что еще остается, если он держит меня за голову, и в рот трахает, размеренно, прикрыв глаза. Сам темп выбирает, я лишь губами плотней обхватываю. Дышу носом. Член до глотки вбивается, я почти захлебываюсь. Но это лишь еще больше распаляет меня, быть в подчинении, знать, что это теперь проявление новых чувств.
Он недолго выдерживает, с хрипом выдыхает, и я чувствую, как в глотку стреляет горячей спермой. Разжимаю хватку губ, нежнее двигаюсь, сглатываю все до последнего и головку легонько облизываю.
Он помогает мне подняться, целует в лоб и затем в немного саднящие губы. На руки подхватывает, я на кровати оказываюсь, на спине. Приподнимаюсь на локтях, смотрю как Денис достает из тумбочки черную ткань.
Что это?
Он на мой мысленный вопрос откликается:
- Это повязка, Алика, на глаза, - вслед за повязкой вынимает из ящика еще что-то.
Мысли бегают как муравьи в разворошенном муравейнике, когда Денис подходит ко мне.
- Я не уверена…
- Просто расслабься. Ты же хотела чего-то нового. И ты была охрененно убедительна.
Закусываю губу.
Он завязывает мне глаза, крепко и плотно, лишая одного органа восприятия. Но обостряются другие.
Темнота. Я обращаюсь в слух. Что-то звякает, и запястье холодом обжигает. Наручник. И на второй руке тоже. Я не сопротивляюсь.
- Мне будет больно? – немного беспокоюсь.
У самого уха раздается шепот:
- Тебе будет очень приятно.
Я доверяюсь мужчине. Напряжение нарастает, но оно будоражащее, со вкусом грядущего наслаждения.
Его зубы мою мочку прикусывают. Чувствую, как его руки меня одежды лишают. Мои соски твердеют, на них его пальцы опускаются. Сжимают, прокручивают, вырывая из меня легкий стон.
Мурашки танцуют стриптиз, вызывая на коже покалывание.
Он мое тело поцелуями осыпает, я дрожу, ерзаю, выгибаюсь навстречу нежным губам.
Подушечками пальцев гладит, проходит каждый изгиб от шеи до лобка. Машинально ноги сжимаю, но слышу приказ, одновременно с нажатием на внутренние части бедер:
- Раздвинь шире. Я хочу всё видеть.
Подчиняюсь.
- Ты безупречна, Алика. У меня снова встает.
Смущаюсь немного. Но про смущение моментально забываю, когда чувствую, как сосков касается что-то металлическое. Дергаю руками. Они прицеплены наручниками к изголовью кровати.
Я беспомощна. Я в его власти. И уповать я могу только на него.
- Это регулируемые зажимы, Алика. С микростимуляцией.
Зажимы, зачем? А-ах! Торчащий сосок пронзает искрами смеси боли и небывалого наслаждения. Мои нервы – бикфордов шнур, и его только что подпалили. Яркие вспышки расходятся во все стороны от груди, проникают к киске, я теку уже просто безудержно. Что… Что это?
Неведомые ранее ощущения овладевают мной.
Черт! Я забываю, как дышать, в запале рот открываю, захожусь протяжным стоном, так меня пронизывает.
- Это электрический ток. В микродозах - сквозь туман пелены слышу, - нравится?
Отпускает. Выдох… Пронзает. Судорожный вдох! Отпускает…
Клитор настойчиво внимания требует, я чувствую, как он разбухает, внизу живота уже давно все пульсирует, взорваться готово.
- Прошу… - задыхаюсь я, - Денис, прошу тебя…
- Конечно, моя хорошая. Проси еще. Не останавливайся.
- Умоляю, - хнычу я, - пожалуйста…
И о да, да! Его ладонь киску накрывает, смазку по лону размазывает, скользит пальцами, между складочками, клитора касается. Ощущения преумножаются, в квадрате, в кубе, в неисчислимом количестве. Я кончить готова, но это пытка, он к самой пиковой точке подводит и останавливается, разрядиться не позволяет.
Я кричу, задыхаюсь… О боже, он подключает свой язык, я чувствую, как он ласкает меня, в дырочку трахает, а клитор промеж пальцев то зажимает, то ослабляет. К бугорку клитора что-то холодное подводит…
Аааа…. В темноте повязки фейерверки вижу, разноцветные конфетти, уношусь в нирвану. Я ничего не соображаю, что происходит вообще… Я только в промежутках поступления электрического тока живу, это болезненно, щиплет немного, но в блаженство уносит, как в Рай. Пытка безумная, всепоглощающая, дичайшая просто! Бомбически… Я то в желе превращаюсь, и как медуза в облаках обмякаю, то на электрический стул попадаю, трясусь и сжимаюсь…
Вот снова передышка выдается, вздыхаю полной грудью, во рту просто пустыня выжженная.
- Ты – моя собственность, - слова до меня с трудом доходят, - повтори, Алика, - в завершении слов он снова к клитору ртом припадает, всасывает в себя.
- Твоя! – кричу. - Да, да! Твоя.
