Он отпускает мои руки, раздвигает мои ягодицы в стороны. Там становится мокро от его слюны.
Я взвываю и руками вцепляюсь в подлокотник дивана.
Нет! Нет! Нет!
Он снова прижимает меня так, чтоб я не дергалась.
Его палец начинает движение с копчика, все ниже, сверху вниз, медленно и попадает в ложбинку между ягодиц и ведет очень медленно сверху вниз, подбираясь… туда.
Нет!
Напрягаю мышцы что есть сил, из глотки вырывается какой-то звук.
- Расслабься, девочка.
- Пожалуйста... - выдавливаю.
- Тш-ш-ш.
Безнадежно дергаю ногами. Не помогает. Его палец находит запретную дырочку, поглаживает вход в отверстие… Недолго поласкав там, палец не проникает внутрь, как я боялась, а скользит ниже, и, раздвигая складочки, оказывается у влагалища. Утопает во влаге.
Я издаю сдавленный полувсхлип.
- Какая мокренькая. А говорила - не нравится, - интонации вкрадчивые, довольные. - Обманывала? Еще наказать?
- Не надо…
Его пальцы достигают клитора, скользят по нему, поглаживают. Я ахаю в голос.
Меня будто током пронзает. Я и не осознавала, как возбуждена, пока он не дотронулся. А теперь понимаю… чувствую, как внутри все пульсирует, как мне приятны его действия... Это дико. Запретно. Ужасно.
Каждое его движение отдается во мне. Я пытаюсь отключиться, думать о том, как ненавижу его. Как он играет со мной, пользуется, развращает. А я даже не могу сопротивляться…
Я должна затушить это унизительное возбуждение и…
… все мои попытки проваливаются. Я растворяюсь. И часто дышу.
Хлесткий удар по попе.
- Ай!
- Будешь еще обманывать?
Еще шлепок. Попа опять горит.
- Я могу делать с тобой что угодно. В этом доме я устанавливаю законы.
Хлыысь! Ой как отожглооооо....
- Но я уже говорил тебе об этом. Говорил же? Отвечай мне!
- Да… - выдавливаю сквозь выступившие слезы.
- Так вот первый закон. Не лгать. Ясно?
- Да…
Он снова проникает пальцами мне в промежность.
Ягодицы горят, отшлепанные жесткой рукой, а в лоне пульсирует от желания…
Дыхание переходит в стоны...
И он останавливается.
Освобождает меня от своей хватки.
Резко хватает за плечи и рывком поднимает.
Теперь я сижу на его коленях спиной к нему.
Чувствую его дыхание на затылке, оно колышет волосы, щекочет шею.
- Мне нравится, как ты течешь и подчиняешься, - шепчет на ушко.
Он раздвигает колени, и я оказываюсь на полу. Ворс ковра щекочет голую кожу. Поворачиваюсь к нему.
Деймос смотрит на меня сверху вниз и властно, хрипло говорит:
- А теперь поработай ртом.
- Ч-что..?
- Соси, я сказал.
В нутро будто спицу вонзили, а от нее стыд разливается, прожигает, напоминает мне - какая я. Не такая. Неподчиняющаяся.
- Не буду, - мотаю головой. - Ни за что.
Деймос хватает меня за волосы. Я вскрикиваю и чувствую, как кожа на затылке натянулась. Он наклоняется ко мне, его глаза оказываются напротив моих. Серые, стальные - они затягивают, подчиняют, утягивают в свои океаны. Я опускаю взгляд.
Он берет меня за подбородок, нежно, это так резонирует с грубой хваткой на волосах… Большим пальцем проводит по губе, будто задумчиво. Палец замирает в углу рта.
- Конечно, будешь.
Я дергаюсь.
- Я не буду повторять все, что сказал. Но напомню, что жизнь и судьба твоего отца все еще зависит от меня. Будет он на свободе или в тюрьме. Он меня кинул. И других людей подставил. Но ему и тебе повезло, - Деймос сначала хмурится, а потом его взгляд становится хищным, пожирающим, - ты мне интересна. Поэтому я с тобой добрый. Но у меня заканчивается терпение. У тебя есть шанс отработать все долги – воспользуйся им.
А меня трясет, я не хочу, я помню свой опыт, всю жуть. Глаза стекленеют, в горле ком и хочется выть.
Чуть склонив голову набок, он смотрит на меня очень внимательно.
И вдруг, прищурившись, отпускает волосы и поднимает, прижимает к себе.
Я оказываюсь в его объятьях, уже не сопротивляюсь, вдыхаю аромат сильного мужчины, врага моей семьи, угрозы для моей гордости и вообще жизни. И он гладит меня по голове. А я плачу. Но вместе со слезами приходится облегчение.
Он непредсказуемый. Я не знаю, что будет дальше. Но сейчас мне вдруг стало… хорошо.
Глава 9
Деймос.
Жду, когда ее слезы закончатся.
Ненавижу нытье.
Но девчонка в стадии нервного срыва, пусть проплачется.
Провожу пальцами по ее волосам, они все еще влажные после душа.
Тыльной стороной ладони скольжу по щеке.
Она котенком свернулась у меня на груди, я чувствую, как ее трясет. Маленькая такая.
Член пульсирующе саднит. Трахну ее щас, надоело тянуть. Ее чувства меня волновать не должны.
Дотягиваюсь одной рукой до столика, беру бутылку Перье, откручиваю крышку.
Плач становится тише. Она медленно отрывается от меня и смотрит в глаза. Взгляд пока рассеянный, мечущийся, снова ненавистью наливается.
Усмехаюсь.
Вручаю ей бутылку.
- Пей.
Она стучит зубами по горлышку, всхлипывает, но затем справляется и жадно глотает
- Успокоилась? Продолжим, - ставлю бутылку обратно.
Не даю ей окончательно прийти в себя, снова наматываю волосы на кулак, заставляю поднять голову.
Задерживаюсь на секунду, оглядываю. Хороша. Даже заплаканная - чертовски хороша. Так даже лучше.
Проникаю большим пальцем в краешек рта, заставляю приоткрыть. Наклоняюсь к ее губам, впиваюсь в них ртом, языком ее язык нахожу, требовательно встряхиваю за волосы.
Она не сопротивляется, не брыкается, сначала замирает, а потом откликается, слабо. Неуверенно.
Упирается мне ладошками в грудь, будто оттолкнуть хочет, но не смеет уже.
Расстегиваю лифчик. Задолбал, мешается.
Продолжаю целовать, а рукой грудь сжимаю, мну. Кручу затвердевший сосок двумя пальцами.
Она хочет что-то сказать, но я не позволяю, языки сплетаются.
Ее участившееся дыхание такое сладкое, голова кружится.
