Кирилл смолоду не боялся трудностей и умел постоять за себя. Неожиданно свалившееся отцовство не стало для него бременем: он был безумно влюблен в провинциальную девчонку, сбежавшую от родителей алкоголиков в Москву, чтобы поступить в училище, и сразу перевез Ирину в дом родителей. В восемнадцать они поженились. Но еще после рождения дочери отношения не заладились. Ирина была совсем девчонкой, еще не нагулялась и, почувствовав свободу в большом городе, пыталась ухватить ускользающую беззаботную юность, а ребенок и муж сильно ограничивали ее.
В двадцать он узнал, что жена изменяет ему с пятикурсником с его факультета Игорем Зозом. В двадцать четыре он развелся, оставив дочь себе. Ирина, увлеченная новым мужчиной, не задумываясь подписала все бумаги об отказе от претензий на дочь.
Гораздо позже в Ирине якобы проснулся инстинкт материнства, и она попыталась отсудить у него уже десятилетнюю Беллу. Но даже в начале своей карьеры Кирилл был сильным юристом, а с опытом и приобретенными связями только упрочил свои позиции. Даже Игорь Зоз, теперь ее муж, не смог противостоять Барховскому. Кирилл сделал все, чтобы Ирина никогда не получила опеку над дочерью.
***
Встреча с Константином Петровским, с которым Ульяна уже начала заочную работу на больничном, была назначена на десять утра. Разглядывая себя сонную в зеркале туалета, она не могла собраться с мыслями. Заснула рано, проснулась с трудом, но было ощущение, что и не отдыхала вовсе. Ульяна чувствовала себя разбитой, и сама не понимала, что больше ее тревожило: физическое состояние или моральный дискомфорт. Все вроде бы было обычно, но каждый шаг по офису настораживал.
Маевская вызвала с утра, чтобы обговорить режим работы в качестве ведущего проектного менеджера. В целом все устраивало, но не слишком вдохновляло. Девчонки из отдела приняли идею проектной работы с энтузиазмом, хотя Фетова заметно погрустнела, что ей не досталась должность руководителя отдела. Они все еще подчинялись Маевской, только функция распределения заказов была возложена на Исаеву.
Знакомство с заказчиком состоялось в кабинете Бута. Еще на пороге приемной Ульяна ощутила на себе внимательный ощупывающий взгляд худощавого темноволосого, но уже седеющего мужчины.
Петровскому было под пятьдесят, выглядел довольно неплохо: уверенная осанка, мягкие черты лица, приятный голос — ничего напрягающего и вызывающего неприязнь. Даже то, что уже в начале беседы, он сразу попытался откровенно очаровать Ульяну: двусмысленно шутил, не сводил испытующего взгляда, пригласил к неформальному общению вне офиса, так сказать, в непринужденной обстановке, не смутило ее, в отличие от Бута. Тот настороженно поглядывал на коллегу и неловко опускал глаза.
Но Ульяна сразу избрала особый стиль общения с клиентом: вела себя предельно вежливо, говорила только по делу и создавала впечатление человека, увлеченного исключительно творчеством, даже помешанного на нем: сыпала профессиональными терминами, забрасывала его узкими вопросами, не давая отвлечься от темы и распыляться на лишние комплименты и намеки.
К концу встречи Петровский оставил попытки приударить за Исаевой. Абсолютная зануда его не вдохновляла, но в профессионализме отказать ей было нельзя. Расстались они на доброжелательно-деловой ноте. Сергей Павлович в очередной раз похвалил Ульяну как дизайнера и талантливого переговорщика.
И все же Ульяна была не удовлетворена своими способностями. Она смотрела на стареющего повесу, как тот старается заинтересовать ее собой, а тело вспоминало руки Барховского, его горячее тяжелое дыхание на шее, его жалящие поцелуи. Его дурманящий неизгладимый запах кожи, смешанный с парфюмом, до сих пор стоял в носу. Ей казалось, что этот мужчина уже везде и все время наблюдает за ней.
«Надеюсь, от этого Казановы проблем не будет?»— думала Ульяна на перерыве с чашкой кофе, но признавала, что Петровский хотя бы вел себя предсказуемо, в отличие от Барховского, — все решающего за нее и подчиняющего своим правилам игры. Не везде ее талант переговорщика действовал эффективно. С тираном ей не удавалось найти золотую середину. И самым неприятным стало осознание, что он уже не выходит из головы.
Возвращаясь с прогулки после обеда, Ульяна заметила брата, входящего в деловой центр и уверенно направлявшегося к лифтам. Чтобы не столкнуться с тем, она намеренно задержалась у стойки ресепшен Федора.
— Это кто-то новенький? — полюбопытствовала она.
— Барховский распорядился выписать ему пропуск, — сообщил парень. — А ты что, всех сотрудников помнишь?
— Зрительная память хорошая, — нахмурилась Ульяна. — Работает в «ЮрТезис?»
— Нет, у него пропуск посетителя. Клиент, может…
— Или стажер, — вздохнула она. — Можешь оказать маленькую услугу?
— Только за свидание, — с широкой добродушной улыбкой подмигнул Федор.
Ульяна потеплела и кивнула:
— С тобой хоть на край света… Маякнешь, если этому посетителю выпишут постоянный пропуск и куда?
— Тебе что, этот тип понравился? По мне, так неприятный, — поморщился парень.
— Не мне, коллеге. Она вчера его видела… Для нее стараюсь, — засмеялась Ульяна. — Ну пока…
— А свидание? — шутливо-строго окликнул тот.
— Отобью ведь всех невест, — продолжила смеяться Ульяна и вернулась в офис.
* Советский мультфильм 1985 года «Ишь ты, масленица!»
21
Глядя на приемную через монитор, Кирилл задумчиво рассматривал дожидающегося встречи с ним Юрия Малышева. Мужчина не суетился, он терпеливо сидел на диване прямо по центру и читал журнал. Кирилл мог принять его еще сорок минут назад, но намеренно не спешил приглашать, выжидая, как быстро тот сдастся. Малышев вел себя очень сдержанно, и все же Кирилл заметил, как тот периодически протирает ладонь о бедро.
«Нервничаешь? Это хорошо!»— усмехнулся Кирилл и неспешно открыл досье, которое для него оперативно составил его друг из прокуратуры.
На фото Малышев выглядел иначе. Его послужной список был неплох для провинциального города, но для столицы и тем более для работы в «ЮрТезис» этого было недостаточно. В компании был отлажен алгоритм работы в каждом из направлений деятельности. Весь персонал лично проходил через Барховского, вплоть до уборщика. В его команду нелегко было попасть, но если кто и попадал, то безоговорочно считался специалистом высокого уровня — настолько репутация Барховского опережала дело. Однако, изучив все детали биографии Малышева, Кирилл и мысли не допускал, что будет иметь с ним хоть какие-то профессиональные дела. Но планы на него были грандиозные.
