– Можешь забыть о свободе. На ближайшее время так точно.
– Да? – морщусь я. – Чёрт…
Таксист тормозит у ночного клуба. Мара перекладывает в клатч несколько вещей из своей сумки. Трогает водителя за плечо. Он оборачивается.
– Ты подождёшь нас здесь столько, сколько будет надо. Мы очень хорошо заплатим.
– Ладно, – кивает он удивлённо.
Она оставляет свою сумку на заднем сиденье. Выходим.
– Думаешь, это достаточно надёжно, и он дождётся?
– Вполне. Люди любят деньги.
– А я думал, это какой-то гипноз.
– Это не гипноз. Но есть способы сказать человеку сразу в разум, обойдя все его системы интерпретаций и оценок.
– Это как?
– Ты так не сможешь. Твое «устье» закрыто.
– Что закрыто?
– Горловой энергоканал. Едва работает…
– А спорим, смогу и без твоего «устья»? – ухмыляюсь я.
Подхватываю её руку, вынуждая обнять меня за талию под пиджаком. Её пальцы скользят по стволу, засунутому за ремень.
– Не встречал ничего более убедительного!
– Тогда посмотри, – она подхватывает моё лицо за подбородок, поворачивая к себе.
И я застываю. Мы стоим практически обнявшись. И мне вдруг становится неловко. Как будто мне лет тринадцать, а она – уже взрослая девчонка, которая мне очень нравится. И я, растерянно улыбаясь, прислушиваюсь к этому забытому ощущению. Мара игнорирует мой ступор. Поднимает свои очки, оставляя их на волосах, и поправляет пальцем помаду на нижней губе. Такое ощущение, что она смотрит не на меня, а в зеркало. И… отпускает руку, удерживающую меня за талию, возвращая очки на место.
Что это было?..
На входе два охранника.
– Мы к Игорю Васильевичу. Нас ждут.
– Ждут только одного.
– Это мой сотрудник, я за неё отвечаю.
Охранники переглядываются, но пропускают. Меня внутренне дёргает это. Пусть небольшая, но есть вероятность, что она со своими вые*онами не выйдет отсюда. Мара не показывает никаких признаков беспокойства. И мне хочется верить её чуйке.
Двойные двери открываются, и мы ныряем в сумрак, басы и мельтешение неоновых лучей.
Мара хватает меня за руку. Я резко торможу.
– Что?..
– Слишком ярко!
Здесь темно, и она в очках.
– Светомузыка? – непонимающе оглядываюсь я.
– Звук.
Закрывает уши.
Ааа… реально? Эхолокация?! Я недоверчиво хмурюсь.
– Выходим? – наблюдаю за её болезненным выражением лица.
– Нет. Дай мне пару минут. Я адаптируюсь к громкости. Но если музыка станет тише, то я на время частично ослепну. Имей в виду.
– Я понял.
Обнимаю её за талию, медленно ведя к закрытым дубовым дверям. Там ещё два охранника. Эти пропускают нас без комментариев.
Двери за нами закрываются, приглушая музыку. Мара расслабляется. Бросаю взгляд на камеру над дверным проёмом, который прикрывают шторы из стеклянных бусин. Мелодичный перезвон – и мы внутри. Мара стоит за моим плечом, незаметно кладёт руку мне на спину между лопаток.
– Добрый вечер, – оглядываю я трёх мужчин и двух девушек.
В центре обтянутого сукном стола рулетка. На столе два зеркальца, несколько свёрнутых купюр, кокс…
Игорь Васильевич в центре дивана. Его светлые глаза затянуты поволокой кайфа.
Он смотрит на меня изучающе. Я видел его пару раз, когда отец вводил нас по молодости в дело. Потом был не вхож в их круг. И меня этот факт нисколько не обламывал!
С обеих сторон его девочки. Блондинка и брюнетка. Брюнетка с каре. Но это ничего не значит. Каждая из них вчера могла постричься и перекраситься, так ведь? Однако, мне всё равно непонятно, каким образом моя семья могла перейти дорогу этим женщинам.
Сзади – охранник. Справа в кресле – сын Игоря Васильевича. Очень нехороший мальчик лет тридцати четырёх. Артур. Капризный, жестокий, извращённый. С такими же светлыми обдолбанными глазами, как у отца.
Я киваю ему, он кивает мне в ответ.
– Присядь, Сергей.
Спиной ко входу маленький двухместный диван. Я беру Мару за руку, усаживая её первой, потом сажусь сам.
– Ты не один… – они все открыто рассматривают Мару.
Она спокойно сидит, нога на ногу.
– Это моя правая рука.
– Нда, – облизывает её взглядом Артур. – Дрочишь ты явно не левой.
Игнорирую выпад. Хотя хочется подойти и всечь ему подзатыльник, чтобы словил носом кокс на столе. Нет, не думаю, что Мару покоробило его замечание, не смутило и меня. Но меня, чёрт возьми, напрягает такого рода внимание к ней.
Глава 10 - Правая рука
Игорь Васильевич кивает кому-то за моей спиной. Позвоночник превращается в кол, я сглатываю ком в горле. Внимательно разглядывает мою реакцию. И я её не выпускаю наружу, продолжая дышать медленно и размеренно. Уверен, Мара так просто не пойдёт на убой. И очень греет её оберег на шее. Иррациональные глупости? Да. Но на что ещё можно надеяться в такой ситуации?
Нам с Марой прилетает не пуля, а по бокалу чего-то горящего.
Собственно, чего я запаниковал? Зачем ему убирать меня?
Кто знает...
Делаю глоток, не чувствуя вкуса.
– Ты, Сергей, займёшь место отца. Прими дела.
– Боюсь, я далёк от них. Я же всего лишь солдат.
– Теперь будешь офицером. Я тебя повышаю. Постарайся не облажаться.
Ну, блять, спасибо.
– Угощайтесь, – вдруг в одно мгновение Игорь Васильевич становится благодушнее, пододвигая нам через стол зеркало с чайной ложкой кокса.
Достаю сотку, сворачиваю, их взгляды всё так же скользят по Маре.
Наклоняюсь, делаю вдох. По мозгам лупит холодом, и я моргаю, пытаясь вернуться в реальность и спрыгнуть с этой карусели, на которую взлетел. Бодрит…
– И сотрудник твой пусть угощается, – склоняет голову набок Артур.
