Подхватив за талию, притягиваю ближе.
– У нас была ночь. Но поцелуя не случилось.
Пропуская волосы через пальцы, притягиваю её за затылок ближе к себе.
– Последнее время в моей постели оказывались только шлюхи и… поцелуи не предусматривались. Ты сказала, других женщин мне больше не положено. Хочу признаться, что я и не хочу теперь других. Я хочу тебя. Поцелуй меня.
Прикасаюсь своим лбом к её. Глаза закрываются. Но Мара не торопится выполнять моё желание.
– Мара…
– В договоре такая услуга не фигурировала.
– Секс не фигурировал тоже.
– «Плоть слаба», а я далека от места своей силы.
– Давай побудем пару минут слабыми. Пожалуйста.
И её горячие губы прикасаются к моим. Медленно, с упоением растворяюсь, полностью отдаваясь нахлынувшим ощущениям от поцелуя и её вкуса. Наверное, это длится не пару минут, потому что остановиться очень сложно.
И единственное, что не выжигает в моём сознании этот чувственный улёт – это острое ощущение желания жить. Жить с ней.
Глава 20 - Иор
За окном машины мелькают знакомые улицы. И я очень хорошо осознаю, что, возможно, в последний раз вижу их.
Интуитивно мне хочется попрощаться с этой реальностью. Внутри бьётся какое-то щемящее чувство.
Хищный профиль Мары безупречен, и на лице ни одной эмоции. Но я чувствую её мандраж. Он словно вибрация поднимается от моего паха к горлу, сжимая все внутренности и превращая их в ком, который застревает в нём.
Несколько раз набираю Илгу.
Недоступна.
Набираю своих, выясняю, что Илга поехала домой, в городскую квартиру отца. В сопровождении мужчины. Охране сказала, что это её брат, и она уезжает с ним.
– Тачку подгоните побольше. Нас будет трое, быть может – четверо. И пару ребят туда. Стоп.
А если это кто-то из своих? Нельзя исключать такой вариант. Тачка может быть заряжена.
– Отменяется.
Будем двигаться на такси.
Звоню ещё раз.
– Номер недоступен, – задумчиво кручу в руках телефон, рассуждая вслух. – Почему она ушла? Женщины так нелогичны! Она не пошла на похороны мужа, боясь пули, и уехала из-под охраны ДОМОЙ, где её наверняка ждут. Токсикоз у неё, что ли? От токсикоза может крыша поехать?
– Может.
Надо забрать её оттуда. Брат, значит? Я не в курсе семейных уз Илги, на свадьбе с её стороны родственников не было. Они все из Казахстана, не сочли нужным приехать. Наша семья не слишком расстроилась. Кроме отца Илга никому не пришлась по душе. Но из уважения к нему мы приняли её.
Вика, жена младшего, на дух её не переносила. А Вика была «своей»…
Кладу ладонь на руку Мары, её пальцы подрагивают.
– Что с тобой? Ты боишься?
Отстранённо кивает.
Глажу её пальцы, наблюдая за своей рукой.
– Мы не должны туда ехать?
– Наоборот – должны.
Такси тормозит у ворот элитного дома. Я показываю пропуск, опуская тонированное стекло. Мы проезжаем.
Господи… Реально страшно! Выходить из этой машины мне страшно.
Но надо.
И я последний раз сжимаю её кисть, открывая дверь. Выхожу. И всё ещё живой. Иду открыть дверь для Мары. Опять живой. Подаю ей руку. И снова живой.
Её пальцы прохладные...
Ноги несут до подъезда в ускоренном режиме. И только в лифте я по-настоящему выдыхаю. От адреналина потрясывает.
Охрана должна была уже сообщить Илге, что у неё гости. На всякий случай достаю ствол, взвожу курок.
Я ведь не знаю, что это на самом деле за мужчина с ней. Убираю оружие за спину. А ещё их обоих могли «принять» прямо в квартире. Не факт, что именно она откроет мне дверь. Не факт, что она вообще до сих пор жива.
– Мара… иди в машину, ладно?
– Нет. Я хочу посмотреть на неё.
– Это опасно. Здесь меня могут ждать.
– А ты для чего меня пригласил?
– Нда…
Как-то быстро она переквалифицировалась в моём сознании из защитницы в защищаемую.
– Ты понимаешь, что тебе делать, если меня убьют? Ты должна качественно исчезнуть. Семья не отпустит тебя добровольно.
На самом деле не отпущу и я. Если останусь жив. Но это уже другая история.
– Не беспокойся об этом.
Жаль, что у меня нет второго ствола.
– Ты умеешь стрелять?
– Умею. Но сегодня нам этот мой навык не пригодится.
– Очень на это надеюсь!
Отдаю ей рюкзак. Звоню в дверь.
За дверью какая-то возня.
– Илга, открой, это я, Сергей.
Звук открывающегося замка, и дверь распахивается. Мой ствол смотрит прямо в грудь моей мачехе.
Её глаза в ужасе распахиваются.
– Спокойно. Ты одна?
– С братом… – нервно.
Показываю ей второй рукой, чтобы отошла в сторону. Прохожу в квартиру, ловя в прицел развалившегося на кресле отца молодого мужчину. Вроде бы тоже казах, судя по внешности.
Но этот в костюме. И даже в белой рубашке. Правда с острым вычурным воротником, да и пиджак слишком притален. Шея непроглядно забита цветными татухами, на скуле тоже какое-то мелкое угольно чёрное тату, в носу тонкое золотое кольцо. Кисти рук забиты чёрно-красным. Волосы зализаны гелем назад. Брови уж очень вычурного изгиба. Без стилиста явно не обошлось. Везёт мне сегодня на ультрамодных! Якудза, блять!
По борзоте взгляда не уступает нашему Ивану-дураку, а то и превосходит.
– Ты кто?
– Керим, – тянет он руку, поглядывая в дуло.
– Повременим с рукопожатиями. Здесь есть кто-то ещё? – заглядываю со стволом в пару соседних комнат.
– Здесь больше никого нет, – отвечает мне Мара, подойдя сзади.
Окей.
Опускаю ствол, пожимаю протянутую руку.
– Ты кто, Керим?
