«Сюда не смертельно».
Скручиваю юбку в ком, прижимаю к животу, сверху её окровавленные руки.
– Прижми!!
Подхватываю на руки, растерянно оглядываясь.
Она должна выжить! Обязана! Иначе зачем это всё?!
У меня очень мало времени. Улица пустая.
Мне нужен врач. И я несу её по улице. Какова вероятность, что здесь есть клиника? Нулевая. Травмпункт?
Люди, вы где все?!
Внутри меня начинается истерика. Сердце оглушающе громко колотится.
Но её пробитая тату с пулевым ранением даёт мне силы делать хоть что-то.
Зачем она так сделала?! Такой услуги я у неё не просил! И от злости мне хочется с размаху швырнуть её на асфальт себе в ноги.
Всё делает не так, как надо!!
– Зачем?!?
Её начинает отключать, я чувствую, как кровь течёт по моим рукам.
И мне страшно. Страшно так, что сводит живот.
Она говорила, что не от пули! – уговариваю я себя.
– Ты же сказала, что знаешь, как умрёшь! Тату это твоё!! – мне парадоксально хочется пристрелить её за то, что она позволила пристрелить себя.
– Я не умираю, – вяло шепчет она. – Просто поторопись с хирургом.
Уверен, она могла этого избежать. Могла!!
– А как же твоё всемогущество?! «Весь мир в моих руках»?!
– Хирург – его часть, и ты – тоже. Поторопись.
Её голос гаснет в болезненных стонах, но я чувствую в нём ноту раздражения.
– Куда, блять, поторопиться?! На тот свет?? До больницы я тебя не довезу!
Мара с трудом поднимает голову, переводя свой взгляд через дорогу. Торможу.
Неоновая вывеска.
«Ветеринарная клиника. Круглосуточно».
Глава 23 - Моя пуля
Пинком открыв дверь, я влетаю внутрь, бицепсы уже дрожат от напряжения, не уронить бы! Под ошарашенным взглядом ветеринара в голубом халате кладу Мару на стальной стол в центре большого кабинета. В последнее мгновение мои мышцы сводит, и она грохается головой о металлическую поверхность, со стоном приходя в себя.
– Скорую… – хрипит ветеринар, глядя даже не на неё, а на мой костюм, весь промокший в крови.
– Какую, блять, скорую?!? У неё пара минут! Пулевое в живот.
– Нужна кровь!
Сдираю пиджак и рубашку.
– У меня минус… первая…
Да, я универсальный донор. Подхожу под любую группу крови. Тебе повезло, шаманка. Очень на это надеюсь!
– Так анализы-то твои…
– Какие, нахуй, анализы?!
Срывается с места, достаёт шприцы, иглы… Всё сыпется у него из рук.
– Нестерильно здесь… – бормочет он, отыскивая иглой мою вену.
– В морге будет стерильнее?!
– У меня аппаратура неподходящая…
– Шприцом переливай!
Кое-как, с третьего раза попадает мне в вену. Кровь брызгает фонтаном. Давление зашкаливает? Неудивительно. Потом, сделав несколько неудачных проколов, наконец-то втыкает иглу ей. Ещё несколько манипуляций с капельницей – и я начинаю дышать чуть ровнее, переведя взгляд на комок мокрого от крови платья на её животе.
– Скорую?
– Не надо скорую… Мне пора уезжать… Сегодня… – практически беззвучно шепчет Мара. – Органы не повреждены… Надо достать пулю...
– Откуда столько крови тогда!?!
– Сосуд… не центральный… Нормально…
– То есть, так и было задумано?! – подкидывает меня.
– С небольшой погрешностью… – гаснет её голос.
Я вижу кровь в уголке её рта. Это очень плохой признак. Это значит, что-то серьёзное всё-таки повреждено. Кровь идёт либо через пищевод, либо через бронхи. И если доходит до рта, значит идёт под давлением. Артерии… Ранение в живот…
– Ты выживешь? Уверена?!
– Я же сказала – не от пули, – её снова вырубает.
– Ты обещала, шаманка! – шепчу ей в ухо, прижимаясь лицом к лицу Мары. – Я тебе верю! И не прощу тебя, если обманешь. Это была моя пуля. И я не заключал с тобой таких контрактов!
Она перехватывает меня за затылок, прижимает губы к моему уху. Я чувствую тошнотворный запах железа от её окровавленных пальцев.
– Договор заключён, и теперь тебе суждено поймать мою.
– Вызываю скорую! Я – не хирург! Я – обычный ветеринар! И не могу взять на себя такую ответственность!
Если вызвать скорую, то с пулевым будет много вопросов. А с учётом того, что в паре сотен метров отсюда лежит труп с разнесённой башкой… Если вызывать скорую, то мне надо срочно валить. А по-хорошему – валить ещё и этого ветеринара, который даст моё описание. Но я не могу оставить её здесь одну. Поэтому скорой не будет. Пусть залатает её хоть немного, а потом я отвезу Мару к «семейному» врачу.
Достаю из-за пояса ствол, кладу перед собой. Рядом – портмоне.
– Доставай пулю. Зашивай её. Я тебе оплачу эту услугу. Ты либо соучастник, либо мёртвый свидетель. Сделаешь всё хорошо и будешь молчать – никто тебя не тронет.
Чертыхаясь, он вытаскивает из-под обеззараживающей лампы скальпель и пинцет.
– Вы понимаете, что я собак этим режу?!
– Доставай. И воткни в неё антибиотики посильнее.
Срезает с неё юбку платья. Протирает спиртом живот. Я вижу раневое отверстие. Пробито на сантиметр левее центра татуировки.
Он вдавливается пинцетом в рану. Мару начинает корёжить от боли. Мне хочется зажмуриться от вида этого развороченного мяса, но я просто отыскиваю её пальцы своей свободной от иглы рукой и, как завороженный, смотрю дальше. Она до хруста сдавливает мои пальцы, сжимая зубы.
Ну, пиздец!
– Я так не могу! – психует ветеринар. – Нужен наркоз. Её мышцы сокращаются и…
– Нет… нет… – вяло мямлит она и снова отключается.
Чего нет-то?
– Нужен – ставь.
– Как я человеку рассчитаю?! Я не анестезиолог!
– Ставь как большой собаке. Вы же по весу считаете?
– Господи… А вдруг непереносимость? Аллергия… Я же убью её!
– Она не умрёт.
Выворачивая шкафчики, он отыскивает заполненные прозрачной жидкостью шприцы. Несколько животных в клетках у стены беспокойно снуют в своём заключении.
