Но у неё здесь два глаза, и оба – светлые, только зрачки сильно сужены.
Неудивительно, если сидеть на настойке мухомора.
Волосы более взлохмачены, на губах оскал, а за спиной воронье крыло. В руке серп…
Жница.
Смотрю дату издания книги. Тысяча восемьсот девяносто третий.
Ого…
Нарисованная богиня и правда очень напоминает Мару. Или Мара эту богиню. Если честно, не очень-то мне верится в то, что Мара настолько «не от мира сего». Я вообще агностик. Хотя надо признаться, что гипнотические способности Мары на высоте, и сомневаться в том, что она вещает, когда она это делает, не приходится.
Паркуемся. Окна нашей палаты выходят как раз на парковку для машин внутри двора. Здесь ещё три тачки. А когда я уезжал, стояла только одна. Принадлежащая врачу.
Сейчас – бронированный джип Игоря Васильевича и тачка его охраны чуть поскромнее.
Ой…
Глава 28 - Марена
В нижнем белье, с залепленным животом и прорезавшимися чётче мышцами Мара стоит у открытого окна. Окна… На стекле которого кровью нарисована какая-то очередная мандала или пентаграмма.
И теперь она ещё больше похожа на ту, нарисованную на картинке, Марену. Потому что на её губах легкий оскал.
Пролетаю мимо врача, лежащего на кушетке в коридоре, над которым колдует причитающая медсестра. Весь его халат в крови. И лучше бы та кровь на окне была его. Потому что если это кровь Артура или Игоря…
На автомате взвожу курок, ствол прячу за ремнём.
Это, естественно, не спасёт… Но если у меня не будет выбора… Мне хотелось бы умереть с оружием в руках, а не стоя на коленях.
А умирать очень не хочется – проносится последняя мысль.
Ну что за очередной пиздец ты устроила, Мара?!
Толкнув дверь, делаю шаг в палату.
И утыкаюсь в спины стоящих впереди Игоря с сыном и двух охранников. Стоят они «скромненько и в сторонке». На границе кровавого росчерка на полу, отрезающего палату от небольшого коридорчика со шкафом.
Один охранник сидит на кожаном топчанчике, уронив голову на ладони, и раскачивается, сдавленно постанывая. Его ствол умиротворённо лежит рядом. Второй – держит на прицеле Мару.
Мара словно опять существует в каком-то параллельном измерении, и мне кажется, что она даже двигается немного замедленно.
Её кушетка тоже в крови.
– Снять её? – нервничает второй охранник.
– Нет, – синхронно отвечают Артур и Игорь.
– Почему?
– Мне интересно, как она это всё делает. Я хочу, чтобы она делала это всё не против меня, а для меня.
– Добрый вечер, – тяжело сглатываю я.
– Не знаю, как насчёт «добрый», – поворачивается ко мне Игорь Васильевич, – но уже по традиции – неординарный.
– А что происходит?
– Ты мне скажи.
– Мара?
Игнорируя меня, она берёт оставленную на тумбочке пачку сигарет с зажигалкой и прикуривает, выпуская дым в нашу сторону. Усаживается по-турецки на окровавленную кушетку.
– Мара!
Никакой реакции.
– Я не уверен, что она слышит.
– Отец, пусть он пройдёт за эту черту.
Все с интересом разворачиваются ко мне.
– А что, кто-то уже пробовал?...
– У доктора пошла горлом кровь, когда он попытался ввести ей лекарство. Лопнул какой-то сосуд. Оказывается, она запретила ему подходить, начертив кровью для переливания вот эту полосу.
– Какое ещё лекарство?! Она уже в порядке!
– Успокоительное.
– Её нервируют успокоительные, – пытаюсь оправдать Мару. – И я думаю, она психанула на браслет. А этот? – киваю на охранника.
– Словил галлюцинацию и перепутал мишень.
В палате действительно разнесено всё, кроме Мары и единственной фрамуги окна, где нарисованы какие-то знаки.
– Когда развернулся в нашу сторону, пришлось экстренно вырубить. Ничего не хочешь мне объяснить?
– Зачем Вы приехали сюда? – моя выдержка начинает давать сбои. – Это моя женщина. Если её не прессовать, с ней легко договариваться!
– Она член моей семьи. Интересный мне. Имеющий потенциал. Я приехал её навестить. Задать несколько вопросов… Ты хочешь мне предъявить что-то, Сергей? Считаешь, что я не в своём праве? Считаешь, что можешь решать что-то за моей спиной или иметь что-то, не делясь со мной?
– Она не моя собственность!
Теперь уж скорее я – её. Надо честно признаться хотя бы себе.
– Но ты за неё отвечаешь. Головой.
– Окей! Просто не надо её трогать! Особенно когда она нездорова.
– Борзеешь на глазах, – темнеет белёсый взгляд Артура.
– Не надо её трогать, потому что в этом случае я не смогу гарантировать, что она не причинит никому вреда! – меняю я формулировку. – Что Вам конкретно нужно? Я попробую договориться. Не уверен, что выйдет, но я попробую!
– Мне, Сергей, нужно всё. Всё, что она может, умеет и представляет из себя. Я не знаю, что именно, но чувствую, что что-то уникальное и нужное. И это будет принадлежать мне.
– Нельзя подчинить стихию, – качаю я головой. – Вы будете сожалеть, если попробуете. Видите, что происходит?
– Ты угрожаешь?
На самом деле я паникую!! Потому что уверен, что её мощности конечны! По крайней мере, на этой чужой территории. Да и продырявлена моя шаманка. Это тоже нельзя скидывать со счетов.
– Я предупреждаю, как это ни банально звучит. Попробуйте сотрудничать, а не…
– А зачем? Я пока ещё не понял, зачем. А я привык откладывать полезные и интересные вещи в хранилище. Надёжное. До тех пор, пока не пригодятся. Но пока не понимаю, насколько это хранилище надёжное.
Перевожу глаза на Мару. Она внимательно разглядывает браслет. Дотягивается до своего рюкзака. Что-то ищет…
И я почему-то не слышу ни одного звука, исходящего оттуда. Словно это эфемерное ограждение, которое она создала, реально.
Голова раскалывается. Я вижу, как трёт виски Артур, недовольно морщась.
– Она же не сможет его снять? – нервно поглядывает на нас охранник.
Диаметр зоны браслета гораздо больше палаты. Его лично он не защищает никак. И этот вопрос всего лишь признак его страха и неадекватности сейчас.
