– Сергей?
– Нет. Браслет снимается приложением к порту. А он в сейфе.
Мара достаёт свой стилет. Втыкает тончайший конец в край панельки.
– Мара… Мара!!! Стой!! – расталкиваю я стоящих впереди, но интуитивно торможу перед этой кровавой полосой, взмахивая руками, чтобы поймать равновесие.
Она поднимает на меня взгляд.
– Не надо. Если сбить настройки, он может сработать спонтанно.
Словно отказавшись от этой идеи, Мара подходит к нам очень близко. Нет и метра. Но явственное ощущение, что она за толстым бронебойным стеклом. Морок так морок!
На этом расстоянии я вижу по некоторым деталям, что она расшатана эмоционально. Даже сильнее, чем тогда, перед выстрелом, который она ожидала.
Медленно наводит стилет на Артура, словно тыкая в него указательным пальцем. Он делает полшага назад.
– Мара, – шепчу я. – Немного адеквата, пожалуйста!
Переводит тяжёлый взгляд на меня.
Потом на Игоря.
Склоняет голову набок, внимательно разглядывая его. Взгляд у неё не человеческий. Словно "фасеточный". Как у богомола перед броском на жертву.
– Я сотру границу между твоим сном и явью… - шипит она, зрачки сужаются, как на той картинке.
Кровь бросается Игорю Васильевичу в лицо.
– Ты проживёшь своё падение наяву. Бойся меня!
Но очень боюсь в этой ситуации я. Боюсь, что охранник слетит с катушек сейчас и выстрелит. Потому что чувствую приближение панической атаки. Сердце заходится, и я начинаю задыхаться. Уверен, что это делает она, и что этот очередной морок коллективный.
– Убери этот морок, Мара, – прошу её.
– Любой, кто перейдёт мой рубеж, взасос поцелуется с Мором!
Не выдержав этого психического давления, Артур выскакивает за дверь. Охранники дезориентированно смотрят на Игоря. Тот, надо отдать ему должное, держится.
– Мара… хватит… Ты служишь мне. Давай решать по-другому.
– Я выполнила свою часть договора. И я хочу уйти.
– Что ты сделала с врачом?
– Разорвала его сосуд.
Её губы недовольно вздрагивают на каждое слово.
– Как?
– Вибрации. Материя в этой реальности оживляется вибрациями разной частоты. Их диапазон велик. Но вам, «спящим», доступна лишь ограниченная часть для восприятия. Мне – гораздо больше. Сгенерируй нужную частоту волн, и любое вещество будет разрушено силой резонанса, – ухмыляется она. – Я издала звук на нужной частоте и порвала его ткани. Предупреждающий выстрел. Его сердце бьётся с частотой один герц, – смотрит она на Игоря. – Если я издам звук этой частоты и войду в резонанс с этим биением, то разорву его.
– Мара… это невозможно, – качаю я головой.
Разве человеческие связки способны на это?!
– Если я спродуцирую четыре герца, вы начнёте галлюцинировать и поубиваете друг друга. А сейчас я издаю девять герц, и вы паникуете. Усилю децибелы – и вас отключит от панической атаки. Спустимся до герца? – вызывающе поднимает она бровь. – Интересно, чьё разорвётся быстрее?
Прищурившись, Мара начинает издавать низкий горловой звук через оскал своих белых хищных зубов. Её лицо в крови. Жуткая картина…
Звук понижается, я перестаю его слышать, но начинаю очень явственно чувствовать, как вибрацию в теле, словно стою у мощнейших колонок или ощущаю гул и вибрации самолёта. Это усиливается…
Да ну нахуй!
Вылетаю за дверь, следом за мной с облегчением выскакивают оба охранника и Игорь Васильевич.
Мы все дышим с облегчением. Паническая атака и истерика тела вдруг отпускают. Вытираю пот со лба.
Игорь молча уходит на второй этаж. А зачем? Там сейф…
Может, отпустит её? Верится с трудом.
Мы остаемся вдвоём с Артуром. Охранники, переглядываясь, курят в открытое окно. А мы сверлим друг друга взглядами.
– Мы её заберем.
– Как?
– Выстрел транквилизатором.
– А потом что? Спящая она бесполезна. А как придёт в себя, всех поубивает.
– Я заткну её рот.
– Уверен, что это не единственный способ, которым она может убивать.
Сверлим друг друга взглядами.
– Мы либо найдём способ управлять ею, либо уничтожим её. Ты уничтожишь.
– Мм. Отличное решение, – несёт меня на нервяках. – Семья не пропадёт с таким генералом!
– Что?... – свирепеет он.
Дерзость заразная херня? Тогда я инфицирован Марой. Но в отличие от неё никаких вибраций издавать не умею. И башню этому белоглазому могу взорвать только сталью. Моя рука скользит под пиджак.
Положить тут всех нахуй и…
А что дальше?
Пароль от сейфа мне неизвестен. Но даже если я решу как-то эту задачку… Что потом?
Всю жизнь провести в дебрях Телецкого? Вот уж увольте! Ты должна научиться жить здесь, со мной, Мара! А я должен договориться со старшими, чтобы тебя не трогали.
Игорь Васильевич возвращается.
– Через некоторое время я приеду. Твоя женщина должна быть готова сотрудничать. Она – органичная часть семьи, или она мертва. Ты понял меня?
– Я понял…
Глава 29 - Романтичная агония
Я остаюсь с ней один. Совсем.
Медсестра повезла врача в больницу. Моя «крыша» уехала…
Да, где-то на улице есть ещё вооружённый охранник.
Но не думаю, что он войдёт сюда.
Умываю лицо и вхожу к ней.
Никаких спецэффектов я больше не чувствую.
Просто Мара. Лежащая на кушетке и замученно обнимающая подушку.
– Я могу зайти? – мои плечи обессиленно опускаются.
– Зайди…
Ложусь рядом с ней, обнимаю за талию, прижимая ладонь к повязке.
Не вырывается.
– Болит?
– Болит…
– Давай поищу обезболивающее?
– Хватит с меня обезболивающих.
Моё сердце колотится от того, что я снова прикасаюсь к ней. Что она жива.
Её палец задумчиво скользит по моей руке.
