Жёлто-синее клетчатое одеяло, которое Ральф одолжил у трактирщика в соседнем доме, расстелили перед камином. На разномастных надбитых тарелках, вместе с ножами и вилками взятых взаймы у владельцев сапожной мастерской через дорогу, разложили нарезанную ветчину, домашний сыр, буханку хрустящего хлеба и яблоки.
– У вас хорошие соседи, – заметила Бой, глядя на Ральфа и его сестёр, сидевших по-турецки на одеяле и с жадностью поглощавших угощение.
Миссис Фокс тихо вошла в комнату и села рядом, с подозрением посматривая на Бой и Хелену тусклыми глазами.
– Скоро они уже не будут нашими соседями, – пробормотала она.
– Мне очень жаль, что вас постигло такое несчастье, – надтреснутым голосом произнесла Бой и передала матери Ральфа тарелку с едой.
Миссис Фокс некоторое время глядела на девочку, затем её суровый взгляд немного смягчился.
– Спасибо, – уронила она.
– Так вот насчёт часов, – начала Хелена, преодолевая тяжесть в груди и держа перед Орбитом горсть семечек. – Почему, по-вашему, они остановились, мистер Фокс?
Бывший часовщик подцепил вилкой кусок ветчины, положил его в рот и задумчиво пожевал.
– Я хорошо знаю своё дело. Все до единого часы мистера Уэсткотта работали исправно. Я проверял каждый винтик.
– Почему же тогда они встали? – нахмурилась Бой.
– Кто-то вывел их из строя, – твёрдо ответил мистер Фокс.
– Но кто это мог быть? – спросила Хелена. – И значит ли это, что такое произойдёт снова, хотя мой отец тоже тщательно следит за часами?
Бой взглянула на Хелену и быстро опустила глаза к своей тарелке с хлебом и сыром.
– Не знаю, но этот человек явно понимает в механизмах, – проговорил мистер Фокс, бросив быстрый и пронзительный взгляд на Бой. – В то утро мистер Уэсткотт пребывал в очень хорошем настроении и был даже не таким бледным, как обычно. Он завёл со мной разговор о своей коллекции, похвалил меня за хорошую работу и ушёл из дома. Я никуда не отлучался, весь день провёл на втором этаже. Вечером мистер Уэскотт вернулся словно другим человеком, с совершенно дикими глазами. А во время проверки я заметил, что одни напольные часы на первом этаже остановились. Когда мистер Уэсткотт обнаружил это, его лицо… – Мистер Фокс помолчал и сильно потёр нос, словно пытался стереть воспоминания. – Тем же вечером в мою мастерскую приехали мужчина и юноша на телеге и увезли всё наше имущество. С тех пор каждый день я хожу в контору к Марчингтону, юристу мистера Уэсткотта, и умоляю его вернуть наши вещи. Я чувствую, что он и его стряпчие сочувствуют мне, но их уста словно запечатаны сургучом. Нужно их срочно распечатать, иначе, боюсь, всех нас ждёт работный дом.
Бой встала, отряхнула с брюк крошки и заправила волосы за уши.
– Я помогу вам вернуть ваше имущество, мистер Фокс. Обещаю. И я узнаю, почему отец проявляет подобную жестокость. Вы правы – нужно что-то делать, и мы с Хеленой займёмся этим.
Хелена удивлённо уставилась на подругу. Глаза у Бой горели ещё ярче. Дочь часовщика с трудом проглотила вставший поперёк горла кусок хлеба и внезапно задумалась: почему Бой так расстроена – из-за поступков своего отца или по другой причине? Мистер Фокс сказал, что кто-то намеренно остановил часы, а Бой развешивает по всему дому рисунки в тщетных попытках привлечь внимание родителя. Могла ли она совершить с этой целью поступок, о котором теперь жалеет? Ведь она всегда находилась в комнатах с часами. Хелена отхлебнула воды и вдруг потеряла аппетит. Мысль была ужасной, но, возможно, то тихое отчаяние, которое переполняло Бой, толкнуло дочь коллекционера на страшный шаг, и причина остановки часов всё время была у Хелены прямо под носом.
Глава 21
Доктор Бэррингтон
Хелена, сосредоточенно закусив губу, миниатюрной кисточкой обметала механизм, который, когда часы били, качал на деревянных волнах корабль и выкатывал фигуру человека из дверей церкви. Мысли её занимали Бой и семья Фоксов, и девочка вдруг поняла, что в раздумьях почистила этот хронометр уже дважды. Она осторожно поставила на место стеклянный купол и протёрла его рукавом платья.
Бой, как всегда, сидела у двери. За пять дней, проведённых ею в Кембридже, Хелена ещё не видела у неё такого выражения лица – словно в стакане воды размешали разные краски. Кончики ушей были розовыми, голубые глаза – влажными и ярче обычного, щёки пылали румянцем. Когда девочки вышли от Фоксов и направились на Риджент-стрит за деталями для часов, солнечная погода сменилась пасмурной и начал накрапывать дождь. Бой болтала без умолку: «Куда отец отвёз вещи Фоксов? Что он хочет с ними сделать? Почему мама не вернулась домой? Не кажется ли тебе, что мой отец болен?»
У Хелены не было ответов на её вопросы, и потому она хранила молчание. Неужели это Бой остановила часы? Она ведь не знала о договоре и не представляла, какие последствия повлечёт за собой её поступок. Не потому ли после посещения Фоксов у неё так горели глаза и не потому ли она с таким жаром обещала им помочь?
– Здравствуйте, девочки, – сказала Кэтрин, незадолго до шести вечера важно входя в комнату в васильковом пальто. Она поставила на колени Бой обвязанную красной лентой зелёную коробку. – Это тебе. – И быстро поцеловала Бой в макушку.
Перед проверкой часов дочь хозяина, как обычно, переоделась, сменив костюм мальчика на тёмно-синюю юбку в складку и кремового цвета блузку с кружевным воротником. Хелена сделала вывод, что в таком наряде Бой чувствует себя свободнее, поскольку он соответствует её натуре. Но кому тогда она пытается угодить, одеваясь мальчиком?
Хелена не отрывала глаз от коробки. О, какое счастье иметь красивую тётю, которая балует тебя подарками и раздает поцелуи, как конфеты! Дядя Хелены с материнской стороны навещал родственников нечасто, а отец вообще был единственным ребёнком в семье. Хелена придавила приступ зависти каблуком ботинка.
Бой вспыхнула, потянула за ленточку, и та упала на пол у ног тёти. Подошвы туфель мисс Уэсткотт были испачканы в грязи, на подоле длинного пальто остались брызги. Хелена нахмурилась, вспомнив, как Кэтрин накануне шарила в конюшне, хотя даже не ночевала в этом доме.
Развернув слои тончайшей папиросной бумаги, Бой вынула из коробки две книги в твёрдых переплётах – «История архитектуры» и «Проблема пилотируемого полёта». Хелена испытала разочарование: она ожидала увидеть красивое платье или вышитые бисером тапочки. Бой же, напротив, широко улыбнулась, встала и порывисто обняла тётю.
У Кэтрин засияли глаза.
– Читай внимательно каждое слово, дорогая племянница. Никогда не знаешь, куда они тебя приведут. – Она обернулась, и Хелена оторопела, увидев на её шляпке из небесно-голубого фетра павлиньи перья, «глаза» которых дерзко взирали на девочку. – Сегодня мы не будем проверять часы – брат плохо себя чувствует, – сообщила мисс Уэсткотт и сдвинула брови, отчего стала выглядеть усталой.
